— Ну, всё! — А вот теперь она, кажется, разозлилась. — Я ухожу, слышишь? — И она скользнула в провал винтовой лестницы, мигом скрывшись с глаз.
Я обернулся. Ктран рисовал всё так же: рука летала над листом, не касаясь его, штрихи ложились широко и рвано.
— Подожди, — бросил он, чувствуя мой взгляд.
Я несмело пошёл к краю. Нельзя было сказать, чтоб я боялся высоты, но дерево раскачивалось едва ощутимо и тем существенно отличалось от привычных мне скал. При первой же возможности я уцепился за ветку и оглядывал окрестности уже крепко держась.
Лес волнами простирался во все стороны, на сколько хватал глаз. Чуть впереди и справа угадывалась свободная просека тракта… или, может быть, реки: слишком уж круто были заложены петли. Можно было угадать несколько просторных полян поблизости — готов был поклясться, там стояли дома-входы.
Солнце шло на закат. Второй день… Или третий? Я испугался вдруг, хлопнул себя по отсутствовавшим карманам отсутствовавшей куртки, запоздало вспомнил, что блокнот достался Вадимиру. Поднялась досада, погасившая панику. Блокнот мне нравился. В память о нём в заднем кармане джинсов завалялся огрызок карандаша. Я сосредоточился и сосчитал: вечер третьего дня — не много, казалось бы…
— Так ты идёшь? — Художник стоял у отверстия в полу и смотрел заинтересованно, моя пантомима его заинтриговала. Рисунок, свёрнутый в трубочку, едва заметно стукал о бедро — ктран проявлял нетерпение.
— Да, конечно.
Обратно я шагнул уже уверенно, ни за что не держась. Лист пропустил меня вперёд, сам скользнул следом, дальше мы шли бок о бок, благо коридор был широк, а навстречу нам никто не попадался.
— Рокти — твоя сестра?
— Мы двойняшки, — Лист шагнул чуть шире, ушёл вперёд. То ли показывать дорогу на поворотах, то ли избегал разговора.
— Совет — это совет Старейших? — Я не отставал.
— Конечно. — Снова заинтересованный взгляд искоса. — Другого совета нет. И прибавь шагу, до заката осталось не так уж много времени.
Думаю, я верно расценил это предложение и заткнулся. Миновав ещё пару поворотов, мы снова зашли в тупик, который на сей раз оканчивался дверью. Незапертая, она легко открылась с одного толчка и, перешагнув порог, Лист сделал широкий приглашающий жест, усмехнулся криво:
— Добро пожаловать! Коль скоро сестрица задалась целью проникнуть в совет, я полагаю, ты — первый из длинной череды незваных гостей. А значит, достоин особого приёма.
— Очень любезно. — Сарказм не помешал мне воспользоваться приглашением. Признаться, я думал только о том, где бы мне преклонить голову или на худой конец — присесть.