Жестокий ветер рвал плащ за плечами воина. Шлем воронёной стали и мелкозернистая кольчужная сетка скрыли его лицо. Крепко упираясь ногами в землю, держа меч перед собой, он устремил взгляд горящих изумрудным пламенем глаз на девочку.
Хрупкая фигурка, короткая туника, высокие шнурованные сандалии и волк, лежащий у ног, — девочка бестрепетно встретила взгляд воина.
— Ты упустила его.
— Это правда. Но, думаю, к лучшему.
— Он совершенно беспомощен. Любой может убить его. Ему нужна защита. — Рука в стальной перчатке стиснула рукоять меча.
— Защита или присмотр? — Саламандра живой заколкой скрепляла волосы ведьмы. Огненные блики играли на чёрных прядях. Алые губы таили усмешку.
— Скорее второе, чем первое! — Темнота ночи была светлой и праздничной в сравнении с силуэтом горбуна. Черты лица, складки одежды утопали во всепоглощающем мраке. Ворон, сидящий на горбу, расправил иссиня-чёрные крылья.
Девочка покачала головой, и огненный поток обрушился на её плечи.
— Он знает путь и придёт к цели. Он сам выбирает дорогу. Я уверена. Путь уже начат. Там, в Торжке, с ним была девушка. Мне кажется… он собирает избранных.
— Их уже трое. — Горбун обвиняюще ткнул посохом. — Я слыхал о перехваченной депеше. Одноглазый с Эдгаровой топи. Хотел продать их Белгру. В депеше говорится о чернокнижнике, домовом и каком-то головорезе, которого Одноглазый решил сбыть с рук.
— Эдгарова топь? — Юродивый тряхнул тугоскрученными каштановыми кудрями. Рыжевато-бурая птичка с пестринками на брюшке, примостившись на его плече, перебирала пёрышки. — Это же демоны знают где! Как он туда попал?
— Вот именно. — Горбун обернулся к юродивому: — Одноглазый пишет, что чернокнижник появился прямо из воздуха… посреди смотровой площадки башни.
— О-го! — Юродивый рассмеялся. — Ну, теперь-то мы точно знаем, что нашли именно того, кого нужно.
— Я знала! — Девочка подпрыгнула, хлопая в ладоши. — Я всегда говорила, что башни связаны между собой!
— А я-то гадал, чего монахи так всполошились у границы. Это многое объясняет… — Зелёным глазам воина была чужда неопределённость. — У кого депеша сейчас?
— У Ллерия, у кого же ещё? Пока он не знает, что с нею делать, но, думаю, скоро сообразит. Этот его советник… — Горбун сокрушённо покачал головой, — нашему королю не мешало быть осторожнее в выборе поверенных.
— Не много ли народу? — Опирающаяся на клюку старуха являла собой воплощение дряхлости и бессилия. Глаза под густыми, совершенно седыми бровями были затянуты бельмами. Чёрный пушистый кот, ласково урча, тёрся о ноги старухи. — Он не мог бы просто показать путь для нас?