Мы с моим лучшим другом Джейком нарядились в жутких мертвецов, восставших из могилы, — с позеленевшей кожей, слезающей с нас клочьями, покрытые с головы до ног кровоточащими ранами и темными черными шрамами.
У меня болталось на ниточке глазное яблоко, вылезшее из своей орбиты, а из носа свисала отвратительная желтая сопля. У Джейка из спины мятой и рваной рубашки торчал длинный бурый черенок кинжала.
Я пытался поставить какой-нибудь рэп. Но принцессы захватили сидиплеер и весело отплясывали под какую-то дурацкую попсу. Мои приятели стояли вокруг накрытого стола и корчили кислые физиономии.
Не слишком поправили дело и мамины игры. «Приколи листочек на тыкву!» Ффу-у! Муть голубая.
Конечно же, никто из моих друзей в них не участвовал. А когда наконец папа поставил тот самый обещанный «страшный видик», взятый им напрокат, я понял, что это будет самый неудачный Хеллоуин в истории человечества.
Угадайте, какой «страшный» фильм он выбрал? «Волшебник Изумрудного города»!
Мэдисон и ее подружки набились в гостиную и стали его смотреть. А я подтолкнул Джейка к входной двери.
— Пошли, — прошептал я. — Сматываемся отсюда.
Джейк вытаращил на меня глаза.
— Ты что!
— Пошли отсюда! — повторил я. — У меня больше нет сил терпеть все это.
Мы подкрались к двери, потихоньку ее открыли и выскользнули на улицу.
К вечеру ударил морозец. Лужайка перед домом блестела серебром в свете полной луны, поднявшейся над горизонтом. Голые деревья раскачивались и жалобно скрипели под сильным ветром.
Из моего рта от дыхания шел белый пар. Я расправил свои лохмотья призрака и решительно направился к воротам по усыпанной гравием дороге.
— Куда мы идем? — спросил Джейк, оглядываясь на дом.
Куда угодно, — буркнул я. — Мне наплевать. Я больше ни минуты не выдержу этот детский лепет.
— Точно. Полный отстой, — согласился мой лучший друг.
Мы живем у подножия крутого холма. Я показал пальцем на его вершину.
— Может, там, наверху, нам встретятся ряженые, — сказал я. — Тогда мы будем вместе с ними ходить по домам и заработаем каких-нибудь сладостей.
Выйдя за ворота, мы стали переходить улицу.
— О-о-о-ойй!.. — вдруг вырвалось из моей глотки, когда в ушах у меня раздался оглушительнейший рев. Я остановился, ослепленный белым светом.
Такого яркого света я еще никогда не видел. Яркого и горячего, словно на меня упало солнце.
Я невольно заслонил глаза ладонью. Не помогло. Свет все равно слепил меня. Даже голова буквально лопалась от боли.
Но тут же меня опять окружила темнота. Я растерянно моргал, ничего не понимая. Сбоку от моего носа болтался на ниточке резиновый глаз. В ушах все еще звенело. Я повернул голову к Джейку.