Да, она ведет переписку с Аней, племянницей Богдана Миклашевского. Он познакомил их заочно. Они оказались ровесницами — по двадцать два года. Обменялись фотографиями. Пишут друг другу о своем житье-бытье. С особым интересом читала Татьяна о любовных увлечениях Ани, которая, однако, обязательно несколько строк в письмах отводила своему дяде. Татьяна регулярно показывала ему письма. Прочитав, Миклашевский в свою очередь просил Татьяну пересылать племяннице записки из мало что значащих фраз с перечислением родственников.
— Связалась с Миклашевским?! — побелел от негодования Микитюк. — Ты ведаешь, хто он?
— Стволовой.
— Я не о том. Что он за человек?
— Добрый, вежливый. Всегда здоровается.
— Фу, дура! Да он... он контра...
...Микитюк на этом месте стушевался. Смолк. Рассудил: явно говорит лишнее. И еще неизвестно, останется ли вот эта беседа с Латкиным в тайне или начальник отдела госбезопасности предаст ее огласке. Тому же Миклашевскому объявит, что по заявлению Микитюка имеет основание детальнее разобраться с его прошлым и настоящим. И тогда... Тогда от Богдана добра не жди. Сам он или его дружки, которых у него немало, могут так отомстить...
— Продолжайте, — нетерпеливо сказал Латкин, пытаясь заглянуть Микитюку в глаза. А тот отвернул лицо. — Я слушаю...
Микитюк молчал. Принялся сморкаться в скомканный платочек. Потом коротко бросил:
— Боюсь.
— Кого?
— Богдана. И дружка его.
Под дружком Микитюк имел в виду Степана Кучеру. Его дружба с Миклашевским казалась Микитюку подозрительной. Не земляки — Степан был из Дрогобычской области. Характеры у них разные: Миклашевский — общительный, разговорчивый, Кучера же — молчаливый и нелюдимый.
Правда, наблюдательный Микитюк уловил и некоторые сходства: Кучера был добросовестным работником (он работал проходчиком). И его брат находился в бегах (в свое время был одним из приближенных самого Бандеры), сам Степан тоже не безгрешен: в прошлом являлся связным бандеровских банд, обеспечивал их продовольствием, которое реквизировал у местного населения.
Не случайно, далеко не случайно сошлись эти два человека. Сразу же, как прибыли сюда в 47-м году, подружились. И не родство душ их сблизило, а ненависть к Советской власти. Да, да, ненависть. Малограмотен Микитюк, но прозорлив: они и в работе-то стараются, чтобы не вызвать подозрений. А копни поглубже — страшные это люди. И опасные. И лучше их не трогать, лучше подальше держаться от них. А Теце надо приказать немедленно прекратить переписку с Аней и посещение дома Миклашевского. А тебе, начальник, больше и слова не сболтну. Зря я затеял эту встречу, мог бы дочь и сам отвадить...