— Я тебе не верю. По-моему, ты слегка не в себе.
— Обещаю.
Робин подождала, пока он посмотрит ей прямо в глаза, потом спросила:
— Больше не будет воспоминаний о Франкфурте?
— Нет.
— И никакой любовной чепухи?
Он сглотнул и угрюмо кивнул:
— Хорошо.
Робин подумала о картине, которая открылась взору Мерион Рассел, и хихикнула.
— Пошли, выпьем кофе, — предложила она.
Как всегда в эти утренние часы, преподавательский буфет оказался переполнен, и им пришлось встать в небольшую очередь за кофе. Вик оглядывался по сторонам и был несколько озадачен.
— Что здесь происходит? — спросил он. — У всех этих людей ранний ленч?
— Нет, просто утренний кофе.
— И как долго это разрешается?
— Что разрешается?
— Ты хочешь сказать, что они могут торчать здесь, сколько угодно?
Робин взглянула на своих коллег, которые развалились на стульях, улыбались и болтали друг с другом или просматривали свежие газеты и еженедельники, а заодно пили кофе и похрустывали печеньем. И вдруг она посмотрела на все это глазами постороннего и чуть не покраснела.
— У нас есть определенная работа, — сказала она, — и неважно, когда и где мы ее делаем.
— Если приходить к десяти, а в одиннадцать идти пить кофе, — возразил Вик, — трудно найти время для работы.
Казалось, он не мог нащупать манеру поведения, промежуточную между стеснением и воинственностью. Первый вариант провалился, вот он и перешел сразу ко второму.
Робин заплатила за два кофе и провела Вика к паре свободных стульев возле высокого окна, откуда открывался вид на центральную площадь кампуса.
— Тебе это может показаться странным, — сказала она, — но большинство находящихся здесь людей сейчас работают.
— Не надо дурить мне голову. Как это они работают?
— Обсуждают университетские дела, прикидывают повестки дня заседаний разных комиссий. Обмениваются идеями, касающимися их научной работы, или советуются по поводу конкретных студентов. Что-то в этом роде.
К несчастью, именно в этот момент сидевший рядом профессор-египтолог громко спросил у своего соседа:
— Как у тебя в этом году тюльпаны, Добсон?
— Если бы я здесь командовал, — заявил Уилкокс, — я бы закрыл эту лавочку, а та женщина за стойкой пусть ходит по коридорам с тележкой.
Профессор-египтолог обернулся и с интересом посмотрел на Вика.
— Какие они все расхристанные, эти люди. Ты не находишь? Большинство даже без галстуков. А вон тот — посмотри! — у него же рубашка навыпуск!
— Это очень известный теолог, — сказала Робин.
— Но это не оправдывает его манеру выглядеть так, будто он спит прямо в одежде, — заметил Вик.
К их столику подошел Филипп Лоу. В одной руке он нес чашечку кофе, в другой — стопку документов.