– Винченцо пришлет за тобой личный самолет, мама. Я буду рада, если ты прилетишь прямо сейчас. Если не сможешь, прилетай за пару дней до свадьбы; поможешь мне с подготовкой. Но нужно купить красивую одежду, чтобы ее хватило на две недели, которые ты проведешь в Касталдини.
Глори умолкла. Снова наступила тишина. Ее мать прошептала:
– Разве ты приглашаешь только меня?
Глори не сомневалась, что она услышит этот вопрос, но все же была не готова на него ответить.
Когда Глори была еще девочкой, мама пыталась сделать все возможное, чтобы снизить градус ее недовольства отцом и братом. Последние несколько лет Гленда старалась восстановить родственные отношения, которых Глори избегала. Мать не говорила о неподобающем поведении своего мужа и сына. Теперь ситуация изменилась. На этот раз Глори скрывала от матери истинные масштабы губительных последствий, к которым привели действия ее отца и брата. И она не была уверена, что не выскажет им все при встрече.
Однако это не являлось достаточно серьезным основанием для того, чтобы не сообщать отцу и брату о свадьбе. Если она не пригласит их, ей придется объясняться с матерью. Но Глори не могла сказать ей правду. И она и так уже достаточно наврала.
Так, может быть, пригласить их? Глори сомневалась, что выдержит их присутствие. Винченцо подчеркнул, что она имеет право пригласить кого угодно. То есть он санкционировал присутствие всех ее родственников. К тому же ей хотелось угодить матери.
Она беспечно произнесла:
– Ты единственная, чьего приезда я жду с нетерпением. Но папа и Даниэль тоже приглашены.
Честно говоря, это не прозвучало особенно жизнерадостно. Наплевать. Отцу и брату придется довольствоваться тем отношением, которое они заслужили.
– Разве ты не хочешь, чтобы отец повел тебя к алтарю, дорогая? Конечно, прошло много времени с тех пор, когда ты считала его лучшим отцом в мире…
Да, он так старался быть хорошим папочкой, что усилия едва не привели его в тюрьму.
– Мне почти тридцать, мама. Я сама дойду до алтаря.
– Я знаю, дорогая, но твой отец мечтал об этом дне и… – Гленда умолкла, и Глори показалось, что мать борется со слезами. – Твой отказ разобьет его сердце.
Она стиснула зубы, испытывая привычное чувство вины. Так бывало всякий раз, когда Глори казалось, что она поступает с отцом слишком жестоко. Но как только сентиментальность сменялась рассудительностью, молодая женщина понимала, что ведет себя правильно.
– Слушай, мама, я выхожу замуж за члена королевской семьи с богатой историей и традициями, и вполне вероятно, здесь не принято, чтобы отец вел дочь к алтарю. Если же такая традиция существует, я позволю папе это сделать.