– Не-э, мы хотели доброй тете большой-пребольшой каштан подарить, а она ушла и нас не заметила, – расстроенно поделилась Таня. Маришка быстро закивала, соглашаясь с сестрой.
Вот и ответ, Люда ушла. Я поднялся. Но почему в рабочее время? Меня только полдня не было, а сотрудники уже разбегаются по домам, когда хотят. Я недовольно нахмурился, но все же, с удовольствием погладив сестренок по головкам, направился к выходу.
Пока шел к машине, промок окончательно. Сейчас узнаю, дома ли Людмила, и к себе, спать. Ник обещал послать к ее дому охрану.
* * *
В тяжелой голове кто-то тихо напевал, но когда я напряглась, намереваясь подняться, темя пронзила острая боль. Удар достойный самого Зевса!
– О-о-о, – выдохнула я, борясь с подступающей тошнотой. Тут же вознамерилась нащупать край дивана, чтобы опереться и встать. Нос сообщил, что воздух затхлый, но я не поверила – окно у меня всегда раскрыто, хоть и под защитой сетки. Да и когда вот так болит голова, носу доверять не стоит, в такие моменты ему все не по нраву.
Опору я нащупать не смогла, так что пришлось перекатиться на бок, и я внезапно вспомнила: звонок, мальчишка, удар.
Это было ограбление! Я с трудом открыла глаза. Веки, словно свинцовые, – крылатое выражение стало слишком явным. Сосредоточилась, думая застать следы разгрома и раскиданных вещей… но это не моя комната!
Какое-то время я изучала обстановку. В сумраке показалось, что я в красном уголке на старой маминой работе, и это происходит лет двадцать назад. Стены до середины отделаны чем-то под дерево, выше – побелка, кругом навалены старые полированные столы и стулья… Не хватает только портрета вождя мирового пролетариата на стене.
Рядом звучали приглушенные мужские голоса – они спорили. Но о чем, слышно не было. Голова раскалывалась от боли, но я заставляла себя заглушить страх и задуматься. Иногда получалось, но потом мысли вновь, как пуганое стадо, начинали нестись непонятно куда.
Итак, я не связана. Свободно лежу на полу. Это значит, или меня ни во что не ставят, или отсюда невозможно убежать. Хотя может быть и то и другое. Ох, какие жизнеутверждающие выводы… Я с трудом повернула голову к двери. Обычной двери из плотной фанеры, на ней даже замка не было.
Голоса становились все громче. Я превратилась в раскаленный провод в ожидании: войдут, не войдут…
Хорошо жить, считая, что пока ты никуда не лезешь, с тобой ничего не случается. Главное, сейчас не всхлипывать, не показать этим уродам свой страх. Бешеный страх.
В комнату ворвались какие-то мужчины и стали по бокам от входа. Я себя прямо такой опасной почувствовала! Троих я знала, – это те, что дрались с Максом на улице, а вот остальных впервые видела. Да их тут целая банда.