Но вот Джапар и Сфандра начали приходить в себя. Они оделись, поймали коней. Вскоре доехали до посёлка; там их уже ждали люди, посланные на рыбалку Мадином.
Старшина посёлка, по местному речению — уздень, тоже ждал их в сопровождении именитых жителей, которые встречали сестру царя радостными возгласами.
Джапара сразу оттеснили от княгини, и он оказался всеми забытым и покинутым. Такова участь раба, даже несмотря на то, что он недавно разделял ложе со своей госпожой и пришёлся ей по вкусу. Потом, когда надо, она вспомнит о нём; он для неё что застёжка на платье — закрепила и забыла, а надобность в ней возникнет, когда станет раздеваться...
Сфандра от такого приёма испытывала настоящую радость: давно её никто так не приветствовал ни здесь, ни в Киеве. Там на передний план выступал Аскольд, здесь — брат, а она выехала за городище в первый раз — и такая встреча!
Радость Сфандра изведала и от ловли царской рыбы. Когда княгиня подошла к водоёму, образованному рекой на повороте и поросшему широкими зелёными листьями кувшинок, она, кроме этих листьев, ничего в воде не обнаружила. Но рыбаки сказали:
— Рыбы много. Вон снуёт!
— Где? — спросила Сфандра и, сколько ни всматривалась, рыбу не увидела.
Гостеприимный уздень пояснил, что царскую рыбу трудно узреть, ибо она меняет свой цвет в зависимости от цвета воды: пока ещё закатные лучи не окрасили водоём в золотистый цвет, пока он серо-зелёный, и чешуя рыб такая же, серо-зелёная, а к вечеру её словно обольют расплавленным золотом...
— Царская! — восхищённо протянула Сфандра.
— Потому и царская, — робко вставил слово Джапар, но княгиня взглянула на него как на пустое место.
Зато как он старался, чтобы поймать для любимой женщины самую большую рыбину! И это удалось ему... Поймал! Радовался как ребёнок. Крупная рыба, похожая на щуку, упруго шевелилась в сильных руках тургауда. И только тут княгиня наградила его долгим взглядом. А раб принял этот взгляд за проявление искренней любви к нему...
Царю Мадину рыбина тоже понравилась, и он, глядя на сестру чёрными внимательными очами, не сдержавшись, спросил:
— Потешила свою душеньку?
— Потешила, брат... *И не только душеньку! — бессовестно рассмеялась Сфандра. Вдруг она резко оборвала смех и произнесла: — Если что-нибудь случится со мной, побереги моих девочек...
— Что ты?!
— Я говорю серьёзно...
— Тогда отвечу и я серьёзно: не дури, а дочек твоих, конечно, поберегу.
Разговор был прерван приходом смотрителя дворца. Дела царские... Сфандра могла бы попросить смотрителя подождать, но её саму испугал разговор с братом. Она даже пожалела, что завела его.