— Ты, старый, иди и поведай об этом Умиле. Может, она прикажет награду тебе какую-нибудь дать... — посоветовал его давний друг и соратник и добавил: — Оглоблей по башке...
Собравшиеся в круг дружинники разразились громким смехом.
Какой разговор происходил в тереме, им, конечно, было неведомо, но вдруг поступил приказ: как только спустится с дерева этот Кнах, отвести его снова в рощу, надавать тумаков и отпустить.
— Молодец, Умила! Правильно рассудила... — радовался старый дружинник. — Знал её всегда как умную женщину. Не разочаровала она меня и на сей раз...
— Э-э, брат, какая ей в том прибыль — не разочаровала она тебя или разочаровала... Ты кто для неё? Холоп, одним словом... Хоть и заслуженный гридень[52]...
— Нет, ты не прав! И не следует тебе при отроках сии слова произносить, — обозлился старый дружинник.
— Отроки... Да они больше твоего ныне ведают... Ладно, помолчим лучше да подождём, когда дурка с дерева станет слезать...
«Морской король», сидя на дубовой скамье, попивал из глиняной кружки мюсу[53]. Повар хорошо знал вкусы хозяина и специально делал для него это питье из козьего молока. «Думаю, что надо перехватить свадебное судно с красавицей Ефандой и взять её в качестве заложницы... Тогда Рюрику я буду ставить свои условия, на которые он не посмеет не согласиться... Я сделаю это! — размышлял Водим, и глаза его, чуть прикрытые веками, жадно горели. — А там как знать, может, возьму не только в качестве заложницы, но и наложницы, — засмеялся он. — Я ведь в мечтах уже обладал своей дальней родственницей, которая поразила меня совершенной красотой при одной-единственной встрече, как раз перед отъездом на остров Эйрин — в страну ледников и мрака, не принёсшую мне счастья... Его в последнее время нет у меня постоянно... Княжество словен уплыло в руки младшего брата, ему должна достаться и Ефанда... Даже сварливый и разборчивый норвежский король не отказал ему в руке дочери. Хотя и понятно почему: Рюрик теперь князь, почти равный по званию королю, а я всего лишь сын ярла... Но клянусь Ванами и Азами[54], что я буду бороться за княжеский стол до конца! Пойду на все: на хитрость, обман, подлость... Доверчивый Рюрик снова поверил мне. А я опять нарушу слово и выхвачу из-под его носа невесту. А как стану вместо него князем, сделаю Ефанду женою... Норвежскому королю всё едино, кто станет его зятем, лишь бы владел богатой словенской землёй...»
— Эй, Олаф, Торстейн! — крикнул в раскрытую дверь Храбрый. — Идите ко мне, други мои... Будем решать.
...Дракарра «Медведь» отвалила от причала и двинулась вверх по Волхову. На ней, кроме моряков, находились дружинники Водима под начальством Торстейна; рано утром они громко, ударяя в щиты мечами, распрощались с добрыми и злыми духами озера Нево, а после пабедья были уже далеко от Старой Ладоги, где, пока выжидая, остался «морской король» с частью воинов и телохранителями.