– Борис, в смысле? – как-то заторможено уточнил Пророк.
– Ну да. Я думал, ты его знаешь? – посмотрел на него Орлов просящими глазами, и шрам у него на щеке казался трещиной на коре дерева.
– Дальше! – потребовал Пророк и сел на кровать, опустив руки так, словно взялся за непосильную ношу.
Если бы Цветаев его не знал, то мог подумать, что Пророк весь во внимании, а на самом деле, он был растерян, если не в панике. Цветаев не удержался и спросил:
– Что случилось?
Однако этот вопрос был не о происходящем, а о душе, о том, о чём они меньше всего умели разговаривать, но хранили в себе, как НЗ, как подарок своим возлюбленным женам.
– Я же на тебя ориентировался! – с горечью воскликнул Пророк.
– На кого? – удивился Цветаев, привыкший, что Пророк всегда и везде прав и давит, давит, давит, как пресс.
Должно быть лицо у него в это момент было очень растерянным, потому что Герка нервно рассмеялся. Наверное, он тоже удивился реакции Пророка.
– На твоё везение, на твоё шестое чувство! – признался Пророк. – А оно вон как!..
Странный укор, не имеющий к происходящему никакого отношения.
– Не понял, старик? – ещё больше удивился Цветаев, привыкший, что он всегда на вторых или даже на третьих ролях, кроме разве что ночных вылазок, в которых чувствовал себя хозяином положения, поэтому, наверное, и ходил на них, как на праздник.
– А чего здесь не понимать? Все погибли, а ты остался, везунчик, однако. Я тебя поэтому и взял, зная, что ты приносишь удачу.
– В смысле?
– Ты только один из нас счастливо женился!
Это была явная насмешка, хотя Цветаев действительно женился счастливо и до сих пор любил свою жену. Выходит, они тайком завидовали ему? По этой ли, или другой причине, вид у Пророка был очень неестественный, словно он врал, не стесняясь, ведь совсем недавно он в открытую дистанцировался от Гектора и презирал Цветаева.
– Только поэтому? – обиделся Цветаев, потому что не было никакой удачи, вернее, не он был источником этой самой удачи. И он вспомнил всех: Рыжего – Сергея Андреева из Песок, Генку Белоглазова, Колю Политыкина и Диму Краснова – всех, кого она благополучно миновала.
– Только поэтому, – нагло сознался Пророк
– Я у тебя в виде фетиша? – осторожно уточнил Цветаев, боясь неправильно его понять.
– Да, – признался Пророк. – Кому ты ещё нужен со своим ножичком?! – и снова переключился на Орлова: – Не посылал я тебя никуда. А имени Бурко в моём лексиконе нет.
У Цветаева возникло такое ощущение, что он падает с парашютом – полное отсутствие опоры под ногами. Он зверем посмотрел на Пророка, но Пророк сделал вид, что не замечает его взгляда. Вот откуда, оказалось, ноги растут, вернее, свешиваются: Пророк решил расставить все точки над «i», но только не знал, то, что оберегало Цветаева, распространяется только на него одного единственного, да и то чаще всего ситуационно, хотя и это немаловажно. Давно мог у меня спросить, подумал Цветаев, но о таких вещах никто не спрашивает, они подразумеваются или нет. Глупо озвучивать то, над чем ты не властен и в чём ты сам до конца не уверен.