– Куди?[150] – спросил один другого.
– Тайсон наказав, в кущі, щоб не бруднити приміщення[151], – ответил ему другой и хохотнул, как хохочет человек от страха, когда собирается убить другого человека.
Цветаев сразу же их возненавидел. Он убил обоих сзади выстрелом в голову, в того, что был слева пришлось выстрелить два раза – рука дрогнула, когда бандерлог инстинктивно оглянулся; они послушно рухнули рядом с человеком без сознания.
Цветаев поднялся на шестой этаж и попал в фойе, по обе стороны которого тянулись кабинеты. Так и хотелось сунуться в одни из них и крикнуть: «Бегите!», но здесь было тихо и сонно, словно наверху вовсе и не стреляли. Сжимая в одной руке «Машку», а в другой – пистолет, Цветаев побежал по коридору вправо и попал на лестничную площадку. Пахло курилкой и вездесущими кошками, а на подоконниках застыли банки из-под кофе, полные окурков. Сверху раздавались неясные голоса. Кто-то орал, похоже, Тайсон:
– Чого ти друкуєш, паперовий козел?! Нам не потрібна література ворогів! Чому вона нас навчить?! Пушкін твій, чи що? Нам потрібні книги українською мовою! Гоголь, цей, як його? Шевченко! А це що?! Що?![152]
Человека били совсем рядом. Цветаев открыл дверь и попал в такой же коридор, что и этажом ниже. В глубине тёмного коридора, за фойе, была открыта дверь, падал свет, оттуда и доносились голоса и удары. Всюду валялась бумага, книги и папки. Наискосок в комнате сидела женщина средних лет с перепуганным до смерти лицом. Цветаев показал ей знак, чтобы она молчала.
– Уходите… – шепнул он ей и увидел, что у неё глаза наполняются ужасом, и только после этого понял, что она привязана «скотчем».
Он вошёл в комнату, взял ножницы и освободил её.
– Идите вниз, там никого нет.
– Я боюсь! – прошептала она, на глаза у неё стали навертываться слёзы.
– Идите, идите! – приказал он специально грубо, чтобы она не надеялась на его помощь.
– Мне заказали… – оправдывался человек в дальней комнате.
Голоса гулко разносились по коридору.
– Вы ещё здесь?! – Цветаев оглянулся. – Идите!
– Я не могу без туфель, – голос её был бесцветным.
В комнате снова заорали:
– У очі дивися! В очи![153]
– Идите уже! – оглянулся он, но её уже не было, остался лишь осязаемый, как запах пота, страх.
Как она проскользнула мимо, он не понял, лишь на полу стелился кровавые след ног.
– Говори по-українськи, паперова свиня![154] – снова потребовал Тайсон.
Цветаев направился на голос, но вдруг ожил лифт, и Цветаев отступил назад, взяв под прицел фойе.
– Мне заказали…[155] – простонал человек.
– Дивися, слюни пускає