- Ты точно справишься?
Девушка поправила шаль-хиджаб и забрала у юноши сумку.
- Не сомневайся. Танец - это полёт. А полёт - это я. Будь готов привести меня во дворец, бра-а-атик.
Амин поморщился и тихо выдохнул:
- Да прибудет с тобой Аллат.
- Эта истеричка? - скрипнула девушка. - Спасибо, не надо. Всё, не скучай, братишка. И смотри, не влюбись тут ни в кого.
Амин возвёл очи горе, а девушка, шутливо ударив его по руке, побежала, позвякивая сумкой, к калитке.
Амин вместе с остальными вошёл в сад через ворота. Амфитеатр располагался ровно в центре, к нему вели несколько извилистых, точно змеи, тропинок. Змей Амин и слышал, ему они чудились везде, мешая наслаждаться красотами цветов и беседок, как это делали остальные гости.
Вдали, за деревьями возвышалась громада дворца. Амин смотрел на неё, гадая, увидит ли среди царской семьи на сегодняшнем празднике Алифа. Вряд ли. Валид прав, царевича тронуть не посмеют. Но запереть могут - и надолго.
Амфитеатр оказался невысоким. Нагретые за день каменные лавочки теснились друг к другу, но Амину удалось пробраться пониже и поближе к сцене.
Аллат, точно завидуя, закуталась в сиреневую гишуу и, когда за горизонтом погас последний луч, ударил гонг.
Амин сцепил пальцы, глядя на сцену, куда уже выбежала первая танцовщица. Нет, в талантах Валида он не сомневался, но там, внизу, среди слуг, под балдахином сидела царица. А с женскими интригами и завистью Амин был знаком не понаслышке…
Впрочем, зазвучала музыка, и юноша непроизвольно увлёкся зрелищем. Посмотреть действительно было на что. Девушки оказались все, как одна, красивы, талантливы, искусны. Особенно Амину понравилась рыжеволосая прелестница, гибкая, точно змея и стремительная, как лань. Под нежную музыку она, глядя на всплывающую луну, рассказывала свою историю любви, любви и почтения обычной девушки, посмевшей отдаться богу.
Выступление Валида было одним из последних. Уставшие и пресытившиеся зрители чаще оглядывались, чаще просто слушали музыку, когда на сцену выбежала тоненькая фигурка, скинула хиджаб и требовательно всплеснула руками. Прикреплённые к пальцам тарелочки сагат звякнули так, что проснулся бы и мёртвый.
Что там рассказывал своим танцем Валид, Амин так и не понял. Но да, для него это явно был полёт. Громкий такой полёт, со звоном монист и сагат, дерзкий и настойчивый, как и сам мальчишка… точнее, сейчас девушка. Она порхала по сцене, соблазнительно изгибалась, зовуще улыбалась и заразительно смеялась.
Амин вместе с остальными подался вперёд и выдохнул, только когда прекраснее видение, последний раз стрельнув глазками куда-то в район балдахина, упорхнула, дав место другой танцовщице… показавшейся на её фоне неуклюжей курицей.