С трудом выяснив из воплей, что царевич в опасности, они быстро рассредоточились по саду, несколько человек, включая капитана, вбежали в башню - отчего порядка там не прибавилось - нашли разбуженного наследника под кроватью и под охранной - стыдно сказать - немощного старика, устыдились и проявили ещё большее усердие в поимке убийцы.
- Молодцы, птенчики, трудятся, - хихикнул Валид, выглядывая из окна. - Зуб даю, Амин, твоего убийцу теперь не то, что к башне, к саду не пустят.
Амин стянул бороду и, прислонившись к стене, устало закрыл глаза.
- А я тоже туда хочу! - отпихивая Валида от окна, заныл царевич, - я тоже умею мечом! Вот! - и, выудив невесть откуда меч, с которым Амин танцевал, чуть не оставил Валида без носа.
Амин дёрнулся было забрать клинок, но Валид, уперев руки в боки, заносчиво вздёрнул спасённый нос.
- Ха, мечом он умеет. А из рогатки слабо?
Царевич выронил клинок и нахмурился.
- Нет… А что это?
Валид округлил глаза.
- Рогатка - это ве-э-ещь! Ну, если ты меня очень попросишь, я научу.
Царевич топнул ножкой.
- Я приказываю!
Валид фыркнул и длинно, наполовину на странном языке, но всё равно понятно послал наследника с его приказами… к Вадду. И дальше. А потом ещё дальше.
Царевич беспомощно оглянулся на Амина. Юноша в свою очередь посмотрел на Валида - воплощение непоколебимости - и устало предложил:
- Скажите “пожалуйста”, о мой прекрасный господин.
- Да, малой, учись говорить волшебные слова, - вставил Валид.
- Что в нём волшебного? - буркнул царевич. - И вообще, как ты смеешь…
Назревала очередная бурная драка, и Амин потихоньку вышел, прикрыв за собой дверь. Поднял с пола стрелу, задумчиво покрутил. Отбросил. Огляделся.
Близилась ночь, а он слишком устал, чтобы участвовать в забавах шкодливых детей, но спать уже тоже не хотелось. Амин вздохнул и, заметив в углу ларчик, не удержался, открыл. Кисточки, краска и сложенный в свитки папирус его приятно удивили.
Что ж, есть занятие на вечер.
***
- Амин, мелкий сказку требует, - распахивая дверь, возвестил Валид. - Он меня уже достал, так что твоя очередь рассказывать. Мне с ним больше не весело… О, что ты пишешь?
И ничтоже сумняшеся заглянул юноше через плечо. Сощурился - единственная свеча скорее распускала тени, чем освещала, но Амин, казалось, этого не замечал, сноровисто выводя замысловатую вязь на тонком свитке.
- Клянусь моими крыльями, - выдохнул мальчик, наблюдая, как быстро движется рука юноши, - ты не из простых. Или всё детство провёл в храме. Хм… а кстати, тебе это подходит. У Аллат, если правильно помню, всех учат смирению. Особенно мужчин. Потому что только очень смирившийся… э-э-э… смиренный мужчина будет терпеть эту истеричную сучку.