В сорок лет — доктор наук, в сорок семь (1968) — академик по Отделению экономики. Чуть ранее делается директором созданного специально под него Института мировой экономики и международных отношений АН СССР. Итак, в аппарате ЦК Иноземцев не служил, избрал вроде бы нейтральную карьеру "ученого" (настоящие-то ученые дружно полагают, что публикации его в научном смысле ничего не стоят). Зато, по сути, стал главным советником Брежнева и всего Политбюро, ибо его гигантский институт занимался только тем, что пек различные "справки" для цековских подразделений, причем по любым вопросам. Обладая вкрадчивым характером, он был очень близок к Брежневу.
Атака на Иноземцева повелась Андроповым очень резко и с нескольких направлений. Ну, не удержался бедный выскочка от мздоимства, своего бывшего завхоза сделал аж замом директора, а тот возил ему безвозмездно импортную мебель и обустраивал личную дачу. Ну мелочь, о чем толковать, однако в начале 1982-го в привилегированном институте появились люди из прокуратуры, стали прощупывать хозяйственные дела. Это казалось невероятным — проверяют советника Брежнева, только что избранного в члены ЦК!
Опытный Иноземцев смекнул, откуда дует ветер, и денежки за незаконные услуги поспешно внес в казну (мелочь, говорили, 18 тысяч всего, но… как можно партийному идеологу!). Дальше — хуже. В апреле в институте Иноземцева появляются люди не из прокуратуры, а из самого КГБ. Надо знать обстановку в этих элитных столичных заведениях, чтобы понять в чем дело. Молодые сотрудники состояли преимущественно из сынков и дочек, не выползали из загранок, презирали все "совковое" и были, естественно, антисоветски настроены в самом пошлом смысле этого слова; ну, и православных там набиралось немного. Короче, институт был "прогрессивным". И вот группа аспирантов института во главе с Фадиным создает рукописный сборничек "Поиски", что-то из области либерального коммунизма. 6 апреля 1982 года устроили в институте обыск, а нескольких молодых людей даже забрали. Началось следствие, кое-кого стали таскать по всей форме в Лефортово. Баловень судьбы Иноземцев не выдержал не очень-то уж страшных испытаний: 12 августа, работая у себя на даче в саду, он скоропостижно скончался.
Некролог в "Правде" был по наивысшему разряду, подписались, как говорится, "все". Первой шла подпись Брежнева, а второй — это уже воля русского алфавита — устроителя убийства Андропова. Более того, на другой день после официального некролога в той же "Правде" появилась маленькая заметочка "В последний путь". 17 августа, сообщалось там, в конференц-зале Академии наук состоялись проводы покойного. В карауле стояли, естественно, Арбатов, Замятин, Загладин и др., а среди множества венков, как было особо отмечено, "венок от семьи Брежневых"…