Отбросив все обывательские пересуды, вычленим два бесспорных факта: во-первых, у Бори был обыск с понятыми и, во-вторых, произошла явная, да еще какая, "утечка информации", непосредственно касающаяся личности главы партии и государства. То, что это было сделано нарочито органами КГБ, — непреложный факт, перед которым ничего не значат любые подлинные или выдуманные подробности. Ясно, что это делалось нарочито, а подобная "нарочитость" в таких службах бывает только по наивысшему приказу.
Далее история разрастается снежным комом слухов, оставим их, но есть и точные факты. С Галей был как-то связан директор московских цирков Колеватов. Уличенный в приеме многочисленных "подарков" от артистов, а также в валютных делах, он исключается из членов коллегии Министерства культуры в феврале 1982 года. Его дальнейшая судьба делается еще круче.
Заключим нечистую историю с Борей Цыганом, которая, впрочем, выразительно характеризует нравы брежневского окружения, любопытным свидетельством Роя Медведева: "Благодаря любезности и вниманию председателя Верховного Суда СССР Е.А. Смоленце-ва, а также правам и статусу народного депутата СССР я получил возможность в начале 1991 года ознакомиться с многотомными делами А.А. Колеватова, Б. Буряце, некоторых торговых дельцов. И обвинительные заключения, и протоколы допроса, и тексты приговоров содержат данные о многочисленных хищениях, взятках, длинные списки изъятых драгоценностей. Однако нигде в этих с сотнями различных документов томах нет упоминаний о связях подсудимых с Галиной Брежневой, с семьей Щелокова, с семьей В. Гришина или с самим Брежневым. Даже для такого неспециалиста, как я, было очевидно, что каждый из подсудимых мог так долго находиться на своем посту и иметь столь баснословные ценности лишь при наличии мощного покровительства власть имущих. Но ни следователи, ни государственные обвинители, ни судьи не задавали (или не заносили в протокол) вопросов о связях подсудимых с партийными лидерами и членами их семей. Однако и для большинства членов Политбюро, и для крупных дельцов теневой экономики и уголовного мира было понятно, против кого направлены эти удары пришедшей в движение машины КГБ. Андропов и его политические союзники демонстрировали свою осведомленность и силу. Западные газеты были полны разного рода слухами, корреспонденты этих газет хотели получить в ТАСС фотографию Галины Брежневой, но их просьбы не были выполнены".
Неприятности для дочери Генсека начались сразу же, причем они были нарочито публичны, то есть демонстративны напоказ, хотя средства массовой информации в Советском Союзе о том даже не намекали! Но "кому надо" знали, и очень точно. Например, Галина Леонидовна, в ту пору штатный работник МИД, не явилась на торжественное заседание своих коллег 23 февраля, что ей вменялось бы по должности. Кто удержал ее от так вроде бы необходимого появления "в свете" — отец, муж или охранники, мы не ведаем, да и неважно это.