Альберт появился во второй половине дня, так что вполне еще успевал вернуться в Краков к полуночи. Впечатление он произвел на нас хорошее, из напитков выбрал кофе и приступил к делу.
— Вы, уважаемые дамы, в курсе. Отличные манеры один укольчик, почти как у стоматолога, — и быстро приходишь в себя, а связывать — так просто мастера, никаких следов не остается. А я пораньше очухался, притворился, что в отключке, и успел одного рассмотреть. Ну и троглодит, доложу я вам! Амбал, морда тупая, только волосы нетипичные: башка не совсем бритая, а так, сантиметра на полтора, и, чтоб мне лопнуть, еще и курчавые! Будь он вообще черный, так ничего странного, ан нет, темно-рыжий, такой вот красавец. По образованию я художник, так что портретик потом украдкой набросал, не шедевр, конечно, но я горжусь. Похож.
— Где?.. — начала Аня.
— Дайте посмотреть! — решительно потребовала я.
— Разумеется, я захватил. — Не прерывая своего рассказа, Альберт достал из чемоданчика папку. — Вот, пожалуйста. А чтоб было еще смешнее, я один голос узнал. Слух у меня, конечно, не абсолютный, но я и не глухой. С юности, можно сказать, с актерами трусь. В театре декорации в антрактах менял, на телестудии, опять же во время озвучивания режиссер всю душу вынет: это говори более грозно или хрипло, писклявее там, ты боишься, а ты слезы сдерживаешь, в общем, всякого такого понаслушался.
Он прервал вещание и глотнул кофе, а мы тем временем разглядывали портрет пещерного человека.
— Вы его знаете? Видели?
— Никогда, — категорически открестилась я.
Аня засомневалась.
— Не уверена. Что-то такое вспоминается… Эти кудряшки мне мешают. У вас лысой версии не будет?
— Нет, — с сожалением признался Альберт. — В голову мне не пришло, а можно было бы на компьютере… Не додумался! А голос скорее всего измененный, низкий, почти мужской, а все же женщина… Сил нет с этим таскаться, лучше уж пристроить в добрые руки.
Я была польщена. Для Ани это было обычное дело.
— Пожалуйста, пристраивайте, только в полном объеме. Имя, фамилия, все, что вам известно о подозреваемой…
— Во-первых, почти ничего, а во-вторых, если какая утечка..
— Я сейчас сама утеку! — взбеленилась я. — Не она первая под подозрением, не она последняя, а до сих пор ничего отсюда не утекало! Мы тут частным образом подозреваем, можно сказать, камерно, в узком кругу, а неофициальная проверка еще никому не повредила, так что смело режьте правду-матку!
— Зовут ее Флоренция. Так ее называли. Фамилию не знаю. Высокая: метр семьдесят шесть…
— Откуда такая точность? Метр семьдесят шесть… Вы что, ее измеряли?