- Элия, солнышко, что случилось? - такой знакомый и родной голос нарушает эту звенящую тишину комнаты. Гелиас.... Прижимаюсь к нему... Мне холодно....
- Не знаю, переутомление, наверное, или, наоборот, пересып, - так необходимо тепло его рук, что сильнее прижимаюсь к нему.
- Мне холодно, - шепчут губы. Демон укутывает меня в одеяло.
- Теплее?
- Нет. Мне холодно здесь, - беру его руку и кладу туда, где бьется сердце, - А теперь теплее.
- Ох, Эля, - он кладет мне руку на шею, туда, где кожа будто горит. Его прохладные пальцы уменьшают боль, делая ее лишь тихим отголоском.
- Спасибо, - шепчут губы, целуя его плечо.
- За что?
- Что ты есть...
- Если бы ты знала правду... - в его голосе слышна горечь и, почему - то, боль.
- Знаешь, правда - абстрактное понятие. Иногда она причиняет больше боли, чем открытая рана, но это неглавное. Основная суть заключается в том, что она способна погубить любовь или укрепить ее.
Харти
- Доброе утро, Красавица, - Мир лежал, облокотив голову на руку, и смотрел на меня своими потрясающими зелеными глазами.
- Да уж куда там. У меня все болит, - мне с трудом удалось пошевелиться, - Садист ты, Мир. Это надо же было заставить меня заниматься йогой, и еще и загнувшись просидеть так целый час? По мне как будто стадо слонов промчалось.
- Час - всего лишь 60 минут, - да, улыбаться он научился.
- Всего лишь... - простонала я, пытаясь сползти с кровати.
- Далеко собралась? - перекатившись ко мне на край, поинтересовался он, глядя, как моя персона разлеглась на полу.
- В душ, до которого мне не удастся доползти. Поможешь? - с мольбой посмотрела на него.
- Помочь - то помогу, но ты оттуда можешь до - олго не выйти, - заговорщицки подмигнул он.
- Нет уж, лучше здесь полежу, а потом, как - нибудь, доберусь сама, - о, как же все ломит.
- Ладно, пошутил я, - меня подхватили на руки и понесли мыться!
Позже я сидела на диване, чистая и довольная жизнью, потягивая горячий шоколад из моей любимой белой кружки, а Мир мылся. Ну, правильно, он сначала меня отмыл, а затем, укутав меня в махровый халат, усадил на диван и смотался.
- Скучала? - на лестнице появился мой женишок в черных джинсах и белой футболке, на волосах поблескивали белые капельки воды.
- Нет, тебя же не было минут 20, - поставила чашку с недопитым шоколадом на пол.
***
Здесь веками не тают льды, а снег искриться в лунном свете. Здесь обитаем мы: гекатонхе́йры. Олимпийцы, боясь за свои жизни, заключили нас в недра земли, а ее поверхность сковали льдом. Теперь мы ждем, мечтая отомстить им, разрушить этот мир, принесший столько боли.