Габай проверил обойму в своём пистолете. Обойма была пуста.
Хреново, шеф... - пропыхтел Качок. - Они могут пустить за нами собак и выйти на Лидку... А она нас сдаст...
Тут речка есть, пройдём по ней, - решил Габай после недолгих раздумий. - Собьём собак со следа.
К вдове они вернулись в седьмом часу утра, усталые, промокшие и злые. Лидия встревожилась, но вопросов задавать не стала. Знала, что эти люди вопросов не любят. Дед гремел в углу пустыми бутылками, кряхтел и чему-то зловеще улыбался про себя.
Чую, не миновать шмона, - говорил он снохе, щуря глаз. - Заметут всех.
Типун тебе на язык! - отзывалась та.
Наспех умывшись, бандиты схватили в охапку одежду - свою и убитых, забились в машины и дали газу.
Нету у Раиски камней, и не было, - твердил Качок. - Опять этот козляра нас подставил. Ни хрена он не знает, да и откуда ему знать?
Он с такой яростью сжимал кулаки, что казалось, попадись ему сейчас Михалёв, задушил бы его тут же.
Да, попали мы, - соглашался главарь. - Камешки, похоже гикнулись.
Они не могли гикнуться! - кипятился Качок. - Или их кто-то увёл, или они до сих пор где-то лежат. Но хрен их найдёшь без Папани!
Сидевшие сзади Бредихин и Водолазов молчали, только Водолазов тихо стонал от боли в плече.
Как бы нам сейчас пригодились те бабки, которые мы откладывали, - сказал Бредихин. - Там ведь было сто пятьдесят "штук"... Где они теперь?...
Там же, где и камни, - мрачно ответил главарь.
Глава 14
Чурка поехал к себе, а Габай с Качком, Бредихиным и Водолазовым отправились на московскую съёмную квартиру. Габай, понимая, что здесь его будут искать в первую очередь, решил сегодня же собрать вещи и сбежать.
На сборы ушло полчаса. Он уже застёгивал ремни на чемодане, когда в квартиру позвонили. Холодея, Габай вышел в прихожую. Из кухни высунулся встревоженный Качок.
Заглянув в "глазок", Габай увидел Шпору - старого уголовника с большим лагерным стажем, много лет сидевшего с Жихарём на одной зоне и считавшегося его ближайшим соратником. У Габая упало сердце. Всё-таки не успел он удрать! Появление этого темнолицего, высохшего как скелет субъекта не обещало ничего хорошего.
Не отрываясь от "глазка", Габай с минуту прислушивался к тишине за дверью. Похоже, Шпора был один. Хотя не исключалось, что за углом лестничной площадки прячется целая свора головорезов.
Шпора снова позвонил.
Ильяс, открывай, я от Жихаря. Слышь?
Габай щёлкнул замком и приоткрыл дверь ровно настолько, насколько нужно было, чтобы незваный гость протиснулся в проём. В любую секунду, при малейшем подозрительном шуме, он готов был снова захлопнуть её.