– А что же, Афанасий Андреич, невеста ваших лет? – спросила Серафима.
– Не девчонка, разумеется. Но и не перестарок.
– Еще и наследником обзаведетесь…
– А почему бы и нет?
Серафима снова открыла было рот, но Зинаида ее оборвала:
– Ради бога, тетушка! Какая вы, однако… Афанасий Андреевич нас известит, когда сочтет нужным. – А потом с посветлевшим лицом обратилась к доктору: – Как это хорошо, если вы надумали жениться. Как матушка-покойница была бы рада за вас.
Разговор о женитьбе не продолжился, а, когда доктор Нус ушел, Серафима процедила сквозь зубы:
– Один наследничек уже есть, куда ж теперь его девать?
Потом Зинаида объяснила, что доктор взял Помоганца мальчишкой, вырастил, и теперь он ему как сын. А Наталья мне шепнула, что мальчишка и в самом деле докторский сын, внебрачный, все об этом знают. Зинаида странная, могла бы прямо сказать. Впрочем, она до сих пор делает вид, будто не замечает, что старуха каждый вечер подшофе, и пыталась мне втолковывать, что у тетушки такая манера поведения, словно она в подпитии.
Известие о предстоящей женитьбе доктора явилось для домашних событием номер один и вызвало много толков. Особенно неистовствовала Серафима. Гнусная она баба. Даже доктор говорит: «Чтобы желчь не бунтовала, пейте, Серафима Ивановна, брусничный чай». Бунтует желчь! Иногда она бранится за спиной человека, причем «сволочь» или «холера тебе в бок» далеко не самые крепкие выражения. Выругается злобно, вполголоса, и перекрестит рот. Увидев это в первый раз, я чуть со смеху не умерла. Когда я мимо иду, за моей спиной обязательно пробурчит: «Странно, что ее никто не ищет! Остается думать, будто она упала с Луны». Тоже смешно.
Я привыкла к этому дому и к этому городу. Иногда с моих уст срываются совершенно несвойственные мне слова: «извольте», «полно», «как вам будет угодно», «смею заметить», «соблаговолите». Однажды я от самой себя обалдела, сказав доктору: «Чувствительно вам обязана». Я стала говорить, как они! Наверное, когда попаду домой, мне и город покажется странным, и люди. Хотя я уже сомневаюсь, попаду ли домой. Мои прогулки по Большой Мещанской закончились. Гулять-то можно, но по дворам и подворотням шарахаться, как я делала, нельзя. После пожара дворникам предписано всякого подозрительного, кто без дела шляется и что-то высматривает, тащить в полицию. И я подумала, значит, так судьба моя распорядилась, то есть ничего случайного тут нет, хотя все зависит от случая.
Погода не радовала, редкий день обходился без дождя, поэтому мы с Зинаидой воспользовались солнышком и выбрались на прогулку по Невскому.