От волнения и выпитой недавно кружки воды сильно захотелось писать. Только сейчас почувствовала, как зудят расцарапанные в кровь голые ноги. Как всегда, резкое слово не задержалось: «Вот дура, всегда в брюках ходила, а сегодня, как назло, шляпу забыла, зато юбку напялила. И о чем думала? Впредь будет наука: на пустырь, в бурьяны никаких юбок!»
Она осмотрелась, прислушалась. Глухая стена непроходимых зарослей — надежная защита от всего на свете. Быстро спустила трусики, подхватила повыше юбку, широко расставила колени и присела. От яркого солнца и резкого движения вниз ее качнуло, в глазах потемнело.
Ира зажмурилась и тут же открыла глаза. В полуметре от нее крепко уперлись в землю мягкие сапоги на толстой кожаной подошве. Длинные, узкие носки их были высоко загнуты.
Страх скрутил сердце в крохотный, кривенький кулечек и прыгнул в горло, забился там, бессильный прорваться наружу. Время замерло и отступило. В полной тишине девушка медленно подняла голову.
На сапоги нависали плотные темно-синие шаровары; кольчужная рубаха стекала на широкий ремень. Белые, будто вырезанные из мрамора умелым мастером пальцы сжимали короткое древко с насаженным на него длинным, сверкающим на солнце клинком.
Не помня себя от ужаса, Ира подняла голову выше. Выше — бесстрастное белое лицо, густая, но легкая вьющаяся борода, тоже белая, но с призрачным голубовато-сиреневым отливом. Резко очерченные губы крепко сжаты. Голубые глаза лучатся прохладой. Лишь они кажутся живыми на мраморном лице. Голова, как короной, увенчана рогатым шлемом, отороченным угольно-черными соболями. В радужных переливах меха просвечивают искорки седых волосков.
Незнакомец показался Ире громадным, он заслонил не только небо, но и всю ее прошлую и будущую жизнь. Ни вскочить, ни повернуться, ни рукой пошевелить… Неожиданно в сознании всплыли ощущения той, первой в родительском доме, ночи. Опять галлюцинация, как тогда. Эта мысль спасла Иру от надвигающегося безумия.
Напряжение стало невыносимым. Ира застыла, но мышцы, сдерживающие мочевой пузырь, расслабились независимо от ее воли…
Воин, будто сошедший со страницы старинной книги, не отрывая взгляда, легко присел, положил оружие рядом с собой на землю. Перед глазами Иры заколыхались точеные из древесной коры пластины, слой за слоем покрывавшие кольчугу. Дробный деревянный стук разрушил непроницаемую тишину. Неожиданно по-доброму незнакомец улыбнулся и коснулся виска девушки. Теплые, живые пальцы скользнули вниз, по скулам к подбородку.
Бородач медленно отвязал от пояса кожаную сумку с красивым тисненым узором, развернул красный шелковый платок и начал раскладывать на нем кувшинчики-колбочки с узкими высокими горлышками и инструменты странной формы. Его движения были плавными и завораживающими, как ритуальные жесты шамана, отточенные десятилетиями. Повеяло терпким запахом кожи, старого дерева и разогретого металла.