Это окрылило Вадима Сметанникова, и он без стеснения стал рекомендоваться представителем вновь организуемого городского Совета.
Восстановление советской жизни началось со своеобразного тимуровского движения взрослых и детей - взаимопомощи в ремонте разрушенных жилищ. В большинстве семей не было мужчин, молодежь угнана в Германию, оставались главным образом старые да малые. Артельный образ жизни в такой обстановке был единственным выходом из положения, и люди охотно его устанавливали. Это происходило, не нужно забывать, при непрекращающихся обстрелах и постоянной угрозе смерти.
О многом удалось договориться Сметанникову за первый день своего вступления в новую должность. Он быстро вошел во вкус своих обязанностей и, кажется, всерьез стал воображать себя председателем горсовета.
В полночь на Садовую позвонил наш комдив. Он интересовался первым днем официальной Советской власти в Великих Луках.
- Начала жить и здравствовать, - довольный и усталый, сообщил Сметанников. - Завтра будет открыта баня. Подобрали парикмахеров, достали мыла, пять швейных машин. Начнем обмывать и одевать детишек.
- Правильно, - одобрил полковник. - А как комендант?
- Действует.
- Вы смотрите за Прилюстенко. Не давайте лишней воли.
- Да он ничего...
- Я знаю его, следите, следите.
- Слушаюсь.
- Вы теперь не в моем подчинении. Советую вам как коммунист коммунисту. Держите меня в курсе дел.
Это тоже была война. Одна из сторон ее, неизбежная и необходимая, горькая и радостная, но деталь войны, которая останется в истории.
Не успел Сметанников закончить разговор с комдивом, в подвал ввалились возбужденные бойцы Прилюстенко и с ними наши Голубков и Ипатов. Они привели с собой плотного, низенького пожилого мужчину в хромовых сапогах, в драповом пальто с каракулевым воротником, с острой козлиной черной бородкой и закрученными усиками.
- Вот, товарищ комендант, поймали, - выпалил возбужденный Голубков, подталкивая в спину пленника.
- Кто таков? - нахмурился Прилюстенко.
- Не признается, а бабы говорят, Чурилов, бургомистр, - нашелся ответить Ипатов, раскрасневшийся не меньше своего друга.
- А-а-а, вот ты какой, голубчик! - прищелкнул языком комендант. Тебя-то нам и надо. Значит, Чурилов?
- Да, Чурилов, - вздохнул человек с бородкой, моментально смерив подвал острыми бегающими глазками.
- Бургомистр Великих Лук?
- Да, бургомистр.
Прилюстенко повернулся к Сметанникову и, показывая на него взглядом, представил Чурилову:
- А это новый, наш мэр города. Представляешь, фашистский холуй?
- Остановись, - попросил друга Сметанников. И к Чурилову: - Вы понимаете свое положение, гражданин бургомистр?