- Обыкновенно, - разъяснял нам хозяин избы, в которой мы квартировали. - Берешь лохань с теплой водой и пожалуйста.
- А зачем выбегать в сени?
- Не в избе же окачиваться.
- Но на дворе зима. Мы, солдаты, скажем, вытерпим. А дети?
- Крепче будут.
Мытье в печах внесло забавный переполох в наши армейские будни. Встречаясь на улице, мы спрашивали друг друга:
- Ну как, не испекли тебя в печке?
- Чуть-чуть в шашлык не превратился.
- Зато чистенький, как стеклышко.
- Святым стал.
Через пять дней двинулись в поход. Идем заснеженными лесами. Но куда идем? Ночуем опять в деревнях. Спим, не раздеваясь, на полу - для всех не хватает мест. Проводим беседы с крестьянами. Пользуемся дивизионной газетой. Жадно ловим последние известия. И опять идем, идем.
Снова горячие денечки для политработников. Подразделения растянулись на несколько километров. Не всегда вовремя и к месту поспевает обед. Многие солдаты харчатся в крестьянских семьях.
Отказа, конечно, нет. Но и дисциплины в такой обстановке трудно требовать. Кое-где за обедом с радости, а то и с горя появляется бутылочка самогона. Уже заскучали русские солдатки. Ничего противоестественного в этом нет. Но нам сейчас не до самогона и не до солдаток... Голова занята другим.
Комиссары на конях. Пешим легко и растерять своих подчиненных. Можно не заметить свихнувшегося. А мы готовимся к боям.
День и ночь на посту командование дивизии и командиры полков. Среди ночи врывается в избу рассерженный комдив и выговаривает офицеру:
- Где посты? Где круговая оборона?
- Так мы же, товарищ полковник...
- В гостях у тещи? За тридевять земель от фронта? Немедленно выставить охранение.
В другой деревне шумит майор Ганоцкий, командир 1190 стрелкового полка. Он нарвался на выпившего командира роты и дал волю своему возмущению.
Тыл есть тыл. Марш есть марш. Люди остаются людьми.
А война свирепеет. И мороз тоже. Нельзя поддаваться настроению.
Проходим Пошехонье-Володарск. Потом мимо Рыбинского водохранилища. За пешими тянутся обозы.
Опять ночуем в деревнях. Нас угощают свежей рыбой. Узнаем радостную весть: возвращен захваченный немцами Ростов, разгромлено четыре дивизии.
- Начинается, - говорит наш начальник штаба старший лейтенант Григорьев.
Он, как всегда, чисто выбрит, с тщательно оберегаемыми бакенбардами. И, как всегда, бодр и деятелен.
Весть об освобождении Ростова разносится по всей дивизии. Восторг вызывает освобождение Тихвина.
- Так мерзавцев, так их в хвост и в гриву, с юга и с севера, - потирает руки начальник артснабжения полка неутомимый Илья Кернес.