Вскоре пришла из Ижевска и вторая скорбная весть: погиб в боях главный редактор республиканского издательства Александр Николаевич Караваев. Его тоже знали и любили многие. Народу, не имевшему до революции своей литературы, были несказанно дороги свои, национальные таланты.
Смириться с этими потерями было нельзя, и не надо было с ними мириться. Они вызывали в нас воспоминания о прошлом, и это тоже заражало ненавистью к врагу, жаждой жизни.
Удивительное дело, среди нас, похудевших, хмурых, поизносившихся, появился вдруг розовощекий, одетый с иголочки Новаков. Да, да, тот самый "интересные разговорчики". Появился днем. Откуда, как, никто не знал. Обошел тыловые подразделения и через сутки лег в медсанбат. Нашему изумлению не было предела. Особенно возмущался Степан Некрасов.
- Вот подлец, симулянт несчастный. Пойду в политотдел, расскажу всю правду.
- Это не наше дело, - ответил ему один из друзей. - Новаков интендант.
- Но он же разлагатель.
- У тебя, должно быть, личные счеты с ним.
- Да, личные. Новакова надо послать на передовую.
- В этом разберутся без нас.
Но характер Некрасова был уже известен. Не так-то просто было уговорить его пойти на сделку с совестью. Он явился в медсанбат, взял в оборот врачей. Те сообщили, что у Новакова повышенное кровяное давление. Это еще больше возмутило политрука.
Он добился приема у командира дивизии. Выложил все начистоту. Не надеялся, что подполковник поймет его. Но тот сказал:
- Спасибо, политрук, за сигнал. Проверю и дам по заслугам. Правильно ненавидишь таких людей. Как настроение?
- Что-то надо делать, товарищ подполковник. Топчемся на одном месте, ответил Некрасов.
- Да, топчемся, - согласился комдив. - И в том не наша вина. Армия и тыл собирают силы.
- На солдат плохо действует окружение.
- Полуокружение.
- Мы делаем все, чтобы поддерживать боевой дух.
- Правильно. О положении дивизии и всей тридцать девятой армии знает Москва.
- Солдаты надеются на соединение с армией генерала Лелюшенко.
- Пусть надеются...
Комдив выполнил свое обещание - узнал о Новакове и принял контрмеры. Это стало известно в подразделениях и оценено должным образом.
Жизнь на войне. Она тоже складывается из мелочей, из взаимопонимания людей. Армия - семья, в которой есть родители и дети. И чем крепче и чище будет эта семья, тем она окажется жизнеспособнее. Один блудный сын порой может принести непоправимый вред.
Комдив без устали крепил свои связи с полками, батальонами, ротами и взводами. В нем было много общего с полковником Киршевым, но в то же время было и отличительное. Этим отличительным была неутомимость нового комдива, его стремление лучше узнать солдат. Отсюда - беспрерывные разъезды, беседы с подчиненными, желание вникнуть в каждую мелочь. Нет, это не было педантизмом, данью форме. Подобные отношения не были и панибратством. Комдив был в меру строг и требователен, но главное, умел войти в душу солдата, и это было его бесценным даром.