И они на самом деле тут же начались. Прибыли походные кухни с веселыми и озорными поварами, военторговские лавки. Появились начфины, которых редко видели в оставленных за речкой лесах и которые сейчас суетились и бегали: им не терпелось покрыть задолженность перед солдатами и офицерами по денежному довольствию.
Берег речки превратился в табор. И опять комдив не останавливал этого. Многие начали купаться, стирать вконец загрубевшие портянки, проветривать на солнце пропотевшие гимнастерки. Другие, получив деньги, выстраивались в очередь к военторговским ларькам и, заговаривая зубы бойким и смазливым продавщицам, подолгу выбирали то расческу, то мундштук, а то и флакон одеколона.
Свобода. Покой. Легкость. Безмятежность. Пусть на час, на миг, но как все это дорого, как за это хочется кого-то крепко-крепко отблагодарить.
После обеда, после нехитрого личного часа солдаты получают возможность обойти свои подразделения, разыскать товарищей, земляков, подсчитать, кого и почему нет. За сутки прорыва изменилось немалое.
Отправляюсь в путешествие и я. С радостью встречаю тут и там моих дорогих однополчан. Многие из них погибли, но многие и остались в живых. По-прежнему горделивыми выглядят артиллеристы. Равняются, должно быть, на своего командира полка. Они уже почистились, многие побрились, обзавелись табачком. Ходят группами, беседуют, порой разражаются смехом.
Я вижу Н. Д. Засовского, А. Г. Поздеева, С. А. Некрасова, Н. И. Семакина, А. И. Максимова, А. П. Лекомцева-усача, Н. А. Воронцова, М. И. Ипатова и многих других. Им пришлось взорвать свои орудия, похоронить многих товарищей, прирезать лошадей. Остались тяжелые воспоминания. А жить и воевать надо.
Довольные, счастливые, как младенцы, ходят ездовой Володя Захаров и санинструктор Николай Кузьмич Козлов. Сколько смертей пришлось им пережить под Сычев-кой, особенно неутомимому и бесстрашному Кузьмичу.
Несказанно обрадовался я встрече с инструктором политотдела Павлом Алексеевичем Наговицыным, бывшим секретарем Глазовского горисполкома. Наговицыных и Корепановых у удмуртов как Ивановых и Петровых у русских. Эту фамилию носил старый большевик, один из организаторов нашей республики, которого хорошо знал Ленин, - Иосиф Алексеевич Наговицын.
Павел Наговицын не был родней профессиональному революционеру, но он тоже был коммунистом. До сих пор я о нем не писал, как вообще маловато посвятил строк политотдельцам. Трудно им было в калининских лесах. Что бы ни делали, - мало видно результатов. Поэтому о них и помалкивали.
А ведь политотдел вместе с военкомом отвечал за корпус комиссаров. Как вели они себя в бою, я уже рассказывал. Не отставал от своих товарищей и Павел Наговицын. Говорили, во время прорыва он погиб вместе с Никитой Шиленко. Прошел слух, что пропал без вести секретарь партийной комиссии дивизии Алексей Николаевич Белов.