Кейт замерла, не в состоянии сдвинуться с места. Она узнала этот голос. Такой проникновенный и такой родной. Джеймс. Она не обратила на него внимания, когда он проходил мимо, но сейчас ошибка исключена. Он был здесь и появился именно в тот момент, когда кто-то должен был встать на ее защиту. Кейт отошла к столу и взяла очередной бокал шампанского, стараясь не привлекать внимания к своей персоне. Гости, заинтригованные слишком громким голосом Джеймса, стали потихоньку собираться вокруг трех персон.
— Лорд Медфорд, это вы? — Леди Кранберри выпрямилась во весь рост, что, однако, не сделало ее выше.
— Да, — произнес он сквозь стиснутые зубы.
Кейт поспешила отойти в угол зала, зашла за пальму и с замиранием сердца следила за развитием скандала. Группа любопытных росла, но, слава богу, никто не обращал внимания на нее.
— А разве запрещается говорить о герцогине? — кашлянув, вмешался в разговор лорд Кранберри. — И вы смеете защищать эту потаскуху?
Джеймс вплотную подошел к лорду Кранберри и теперь возвышался над ним.
— Да, именно это я и делаю. — Он с трудом сдерживал себя.
Толпа, собравшаяся вокруг них, становилась все больше и больше.
Лорд Кранберри с воинственным видом расправил плечи и подтянул толстый живот, как будто бы хотел всосать его.
— Кажется, вы получили хороший урок, когда спрятали ее в своем доме, — пыхтел он, тряся вторым подбородком. — Я удивлен, как это леди Кэтрин пригласила вас сегодня? Наверно, она не очень внимательно просмотрела список гостей.
Джеймс уже не сдерживался, его голос был похож на угрожающее рычание.
— Что, черт побери, это означает? — спросил он.
— Только то, что если вы продолжите в том же духе, то получите по заслугам, — поддержала мужа леди Кранберри. — Каждый знает, что ваш городской дом пострадал, потому что вы взялись опекать эту преступницу.
Чеканя слова так, чтобы было слышно всем и каждому, Джеймс произнес:
— Зарубите себе на носу, вдовствующая герцогиня Маркингем лучше вас всех. Она добрая, щедрая, прелестная леди, которую ошибочно обвинили в преступлении и которая была полностью оправдана.
Лицо лорда Кранберри стало багровым, что никак не вязалось с его персиковым нарядом. Он пыхтел и запинался, не в состоянии подобрать нужные слова.
— Вы… вы… что ж… может, ее и оправдали, но это не доказывает…
— Вы безмозглый глупец! — бросил Джеймс. — И если я когда-нибудь еще услышу от вас плохие слова о герцогине, вы ответите мне за это. Понятно?
Лорд и леди Кранберри возмущенно вздыхали, охали и ахали. Они оглядывались вокруг, ища поддержки. Но, оказалось, все любопытствующие внезапно куда-то растворились, занятые собственными разговорами. И все выглядело так, будто они вовсе не наблюдали за перепалкой между Медфордом и четой Кранберри.