— Постойте, постойте, магистр, — затараторил Кальконис, не до конца осознав намеки коварного чародея, — о каком таком веселье вы говорите?..
Но Аваддон уже спал, а вот Дева Тонкого Дыхания…
— Ну что, красавчик, времени у нас предостаточно, так что давай ухаживай за мной.
— Да с какой стати! — возмутился Кальконис: дыхание у Девы не было таким уж тонким. Скорее наоборот. — Не собираюсь я за вами ухаживать. Мне спать надо!
— Ну, нет, аппетитный кусочек человеческой плоти, спать ты не будешь! Нам здесь до утра охранять велено. Понял, мешок с костями? — Голос Девы звучал теперь совсем иначе.
— А вы не обзывайтесь! — храбро сказал Кальконис и съежился под взглядом Девы.
— Да что ты, сладкий мой, и в мыслях не было! Это я так, любя… Вот сейчас свечки задуем и…
— Не надо гасить свечи! — пропищал Кальконис, сраженный мыслью о том, что ему придется провести ночь в полной темноте рядом с этой…
— Надо, кусочек ты мой сладкий, кровушкой напоенный, хозяин приказал.
— Аваддон мне не хозяин! — Кальконис пытался из последних сил отстоять свою независимость. — Я свободный человек!..
— Конечно, вот мы свободно и проведем эту ночь…
Кальконис и рта открыть не успел, а свечи уже погасли, и он физически ощутил, что тьма наваливается на него. А может, это была и не тьма вовсе?..
В который раз утро явилось для Калькониса избавлением. Он бревноподобно лежал на полу и чувствовал себя совершенно опустошенным. Дева Тонкого Дыхания не дала ему уснуть ни на минуту. Кальконис так устал, что даже не заметил ее исчезновения при первых проблесках зари. Ему хотелось лишь одного — хоть час, хоть полчаса забыться сном, чтобы самую малость восстановить совершенно подорванное здоровье.
Но и этому скромному желанию философа не суждено было осуществиться. Едва он смежил веки и отдался во власть бога сна Морфея, как кто-то бесцеремонно толкнул его в бок. Кальконис вздрогнул и проснулся.
— Вставайте, сэр Лионель, — сказал Аваддон, и его лицо расплылось в широкой улыбке, — Что это с вами?
— Где?! — похолодел от ужаса мгновенно проснувшийся Кальконис.
— Что у вас с головой?
— Голова у меня просто раскалывается… — пожаловался философ.
— Да нет, с волосами у вас что?!
Кальконис кинулся к зеркалу, лежащему в одном из ларцов чародея. Достал его трясущимися руками и с опаской взглянул на себя. Проклятая Дева! Она сотворила с его волосами что-то ужасное! Вся голова сэра Лионеля была покрыта тонюсенькими косичками, сплетенными из его дивной красоты длинных волос! О-о-о, это была для красавца Калькониса настоящая трагедия! Однако бессердечный Аваддон даже не позволил философу вдоволь настрадаться над утраченной красотой…