— Вы, наверное, испытали много переживаний, правда? — очень торжественно спросила девушка, стиснув руки.
— Должен признаться, вы меня поражаете, — воскликнул Дикон. — Какие еще переживания? Думаете, я умираю в муках из-за чужих грехов?
— Конечно нет, — ответила мгновенно покрасневшая Барбара. — Я имею в виду, вы, должно быть, оказались свидетелем переживаний актера.
— Ах это… Ну да. Знаете, такая уж у меня работа. А что?
— Очень чувствительные люди… — торопливо затараторила Барбара, — то есть сверхчувствительные… Они ужасно ранимы, правда? В смысле эмоций у них тонкая кожа. Ну нечто в этом роде, да? Неприятности действуют на них сильнее, чем на нас. — Девушка с сомнением взглянула на Дикона. «Это чистый Гонт, — подумал тот, — насколько я понимаю, краткое изложение темы, которую патрон развивал перед беднягой, пока я потел, карабкаясь на гору». — Я хочу сказать, — продолжала Барбара, — было бы неправильно ожидать от них поведения уравновешенных людей, когда с ними происходит что-то эмоционально разлагающее.
— Эмоционально?..
— Разлагающее, — быстро повторила девушка. — Иными словами, нельзя пользоваться хрупкими фарфоровыми чашечками как кухонной посудой.
— Это, — ответил Дикон, — обыкновенная болтовня, скрытая за красивыми фразами.
— Вы со мной не согласны?
— Последние шесть лет, — многозначительно произнес молодой человек, — частью моей работы было принимать на себя взрывы возмущения и другие подобные проявления легкоранимого характера. Поэтому от меня трудно ожидать, что я стану с увлажненными глазами размышлять над проблемами артистического темперамента в свое свободное время. Хотя, может быть, вы и правы.
— Надеюсь, что так, — сказала Барбара.
— От обычных людей актеров отличают, например, огромные познания в области человеческих эмоций. Они умеют не подчиняться чувствам, а управлять ими. Если актер зол, он говорит себе и окружающим: «Боже мой, как я рассержен. Вот на кого я похож, когда гневаюсь. Вот как я в таких случаях поступаю». Это не значит, что он зол больше или меньше, чем мы с вами, кусающие губы, ощущающие головокружение и только через шесть часов находящие нужные слова. Актер же все высказывает сразу. Если ему кто-то нравится, он дает это знать мягкой музыкой и грудным журчанием своего голоса. При сильном волнении появляются трагические нотки. А вообще под всеми этими масками скрывается прекрасный, как каждый нормальный человек, парень. Просто он выражает свои эмоции более продуманно и тщательно.
— Ваши слова очень жестоки.
— Сохрани Господи, но я беру с собой щепотку соли всякий раз, как подхожу к сцене. Мера предосторожности.