Но мистер Фоллс не достал из внутреннего кармана пиджака ни пузырька, ни ампулы с ядом. В его руке оказался кусок какой-то желтой ленты, который он показал уже бросившемуся на него Саймону.
— Вы меня страшно напугали, — сказал мистер Фоллс. — Зачем вы вскочили?
— Сядь, мальчишка, — проворчал доктор Акрингтон. — Не выставляй себя в дурацком виде.
— Что на тебя нашло, Сайм? — спросил полковник. — Что ты прыгаешь?
Гонт истерично засмеялся, и юноша повернулся к нему.
— Отлично! Смеетесь! Человек стоит здесь и говорит, что соврал, а вы находите это смешным. Я же говорил — он очень любопытная личность. — Густо покраснев, Саймон обратился к своим отцу и дяде: — Я рассказывал вам… Я рассказывал, как он выстукивал шифрованные сигналы прямо под вашим носом, а вы ничего не предприняли.
— О! — воскликнул мистер Фоллс. — Вы обратили внимание на мой эксперимент на веранде? Я тоже много о нем думал. А вы умеете скрывать эмоции.
— Так вы признаетесь, что это были шифрованные сигналы? Признаетесь?
— Конечно. Эксперимент с целью проверки Квестинга. Результат оказался отрицательным. Он поднял трубку. Совершенно случайно, конечно, и это произвело неверное впечатление не только на вас, но и на того, кто был еще более заинтересованным наблюдателем. На его убийцу.
— Правильно, — согласился Саймон. — На вас.
— Но я вижу, — продолжал мистер Фоллс, — вы смотрите на кусок желтого целлулоида в моей руке. Я оторвал его от солнцезащитного экрана в машине Квестинга. Цвет в самом деле играет важную роль в нашей истории. Если через этот кусочек целлулоида взглянуть на красный предмет, он приобретет немного другой оттенок, но по-прежнему останется красным. Если через него посмотреть на зеленый предмет, произойдет тот же эффект. Голубовато-зеленый цвет, как у сигнала семафора, просто станет немного теплее, желтовато-зеленым. Если Квестинг утверждал, будто перепутал красный сигнал из-за того, что увидел его через этот целлулоид, то он лгал.
— Да, но черт побери… — начал Саймон и умолк.
— Квестинг заявил, якобы во время его почти фатальной встречи со Смитом на железнодорожном переезде Эру Саул был в голубой рубашке. Но мы знаем, что она была красной. В тот же вечер он попал в ловушку доктора Акрингтона, согласившись с печальным фактом отсутствия цветения в бухте Pohutukawa. На самом же деле бухта буквально полыхала и сейчас тоже полыхает красным огнем. Значит, опять ложь? Доктор Акрингтон совершенно естественно заключил: Квестинг не был в бухте. Однако теперь мы знаем, что это не так. Здесь я должен заметить в скобках об одном факте. Пижама и галстуки Квестинга имеют красновато-коричневый оттенок, которого он не смог разглядеть в рубашке Эру Саула. Теперь переходим к финальной сцене.