Начальство ничего не сообщило ему о его перспективах на будущее. После короткого дебрифинга он удалился к себе в Эйлат в весьма расстроенных чувствах. Неясное будущее омрачало существование. Кфиру не хотелось возвращаться на работу к дяде с тем, чтобы это было навсегда. Он, как говорится, попробовал то, от чего уже трудно отказаться. Естественно, на следующий день после возвращения он уже работал у дяди. Приятно было ощущать эту как бы гарантию трудоустройства, но видеть в этом свое будущее он уже не мог.
Дядя особых вопросов не задавал, он всегда был рад присутствию Кфира. Дни шли, Кфир пытался отдохнуть благодаря нормальному образу жизни и здоровому распорядку дня, но чем дальше это продолжалось, тем более угрюмым и менее разговорчивым он становился.
Наконец раздался долгожданный звонок. Знакомый голос кураторши спросил, не согласится ли он приехать на открытие культурного центра в Кишиневе, с тем, чтобы после этого, заменить его директора на пару недель, на время ее отпуска. Традиционно ответив вопросом, Кфир поинтересовался, когда предстоит открытие Одесского центра. Оказалось, что открытие обоих центров было запланировано на один день. Кфир сказал, что не возражает поработать недолго в Кишиневе, с условием присутствия на открытии Одесского центра. Ответ пришел через несколько дней. Начальство согласилось на его предложение. Бен-Гай парил вновь. Пора было собираться в дорогу.
Еще до отъезда Кфиру стало известно, что Женя решил все-таки не оставаться на этой работе. По-видимому, желание учиться взяло верх. Кфиру, однако, несмотря на освобождающееся место, никто не предложил вернуться в Одессу. Как позже стало известно, на место директора Одесского центра должна была заступить Даша, коллега с которой Кфир был знаком, но от которой не был в особом восторге. На его взгляд, Одесса требовала большего.
В Одессе вся деятельность центра вращалась вокруг предстоящего открытия. Женя, формально остающийся директором, до своего отъезда был рад помощи, которую Кфир мог оказать в процессе приготовлений. Кроме этого, он попросил Кфира вести саму церемонию открытия. Бен-Гай с удовольствием и очень естественно влился в процесс. Бывшие сотрудники, будучи с ним наедине, говорили о своей симпатии к Жене и антипатии к Даше, а точнее к ее авторитарному стилю. Даша, приехавшая за несколько дней до Кфира, удивительно быстро смогла создать о себе не самое лестное мнение, как среди сотрудников, так и среди прочих знакомых. В очередной раз поражала недальновидность руководства.