Отобрав несколько снимков для посла, Кфир зашел к нему. «Б» явно не понравилось, что они были получены через каналы Кфира. Бен-Гай не удержался от того, чтобы не сделать ему комплимент. Показывая на снимок, сделанный во время рукопожатия с Шеварднадзе, он самым серьезным тоном сказал:
– Отличный снимок, вот только пиджак чего-то оттопырился?
Все продолжалось по-старому. Будни текли. Алекс руководил ремонтом посольства, и их сарай постепенно превращался в весьма респектабельное помещение. Кроме критики и придирок от посла он ничего не слышал, а это было так несправедливо. Кроме всей консульской работы на Алексе лежала и вся административная.
Когда в посольстве сильно пахло краской или лаком (клали паркет), условия не позволяли послу работать, и он уходил, жалуясь на головную боль. Кфир с Алексом посмеивались, называя эти боли фантомными, что в медицине определяется как психологический феномен ощущения боли в отсутствующей части тела. Всем остальным почему-то наличие запаха лака работать не мешало.
В какой-то момент в Тбилиси приехала жена «Б». Он не называл ее иначе, как «моя красивая жена». Как известно, о вкусах не спорят. Кфир с Алексом называли ее «послицей» за заносчивое поведение. Эта была женщина с большой буквы! Естественно, с буквы «Ж». Не имеет смысла останавливаться на многих мелких нюансах. Достаточно сказать, что когда начальник безопасности попросил ее не курить, подчеркнув, что по закону в израильских учреждениях это запрещено, она с миной светской дамы пренебрежительно бросила в ответ:
– Здесь законы устанавливаю я.
По роду работы Кфиру понадобилось съездить в Армению. Тбилисское посольство отвечало также и за Ереван. Это было в декабре 1993 года. Ездить в то время было очень сложно и очень небезопасно, поэтому Кфир решил взять с собой своего шофера, знавшего армянский язык. Если кому-либо мог принадлежать титул «душа посольства», так это, несомненно, этому самому шоферу Заку. Несколько слов о нем.
Это был удивительно способный, находчивый и остроумный человек. Когда кто-то из сотрудников спросил, есть ли у него права (имелись в виду водительские), тот, не задумываясь, ответил: «Какие у еврея права?!» Евреем он, кстати, был по отцу, а по матери – армянином, что с гордостью называл «гремучей смесью». Что касается должности шофера, это, действительно, не было его профессией. На самом деле, он окончил Плехановский институт в Москве, но в 90-х годах приходилось зарабатывать, как только можно.
Считая юмор лучшим лекарством, Зак не упускал случая им воспользоваться. Однако, как и многое в фармакологии, юмор тоже часто основывается на яде. Так Зак не пропускал случая сказать что-нибудь о после, как например, «Он принадлежит к отряду упрямоголовых», или «Эта особь редкой хреновидности». О жене посла он говорил, что она напоминает ему дерево: «Эта деревянность породы и сучковатость натуры». Однажды Зак сказал Кфиру, что готов спорить, что посол служил в парашютистах. Удивленный Кфир ответил утвердительно, спросив Зака, откуда ему это известно. Зак ответил с миной эксперта, что не знал, но догадывался, долго наблюдая за последствием приземления посла на голову.