В Тирасполе возле кинотеатра ожидала очередная группа. Среди людей, как оказалось, было и несколько человек, которые каким-то образом добрались из Бендер сами. Симон взволнованно вводил Кфира в курс дела. Количество беженцев, происходящие события, слухи, местная политика и так далее. К ним подошел пожилой мужчина, седой, лысоватый, с возбужденным лицом, и, прерывая Симона, обратился к Кфиру. Он сказал, что они с матерью смогли бежать из Бендер, но забыли лекарства, без которых она не может. Указав на слепую старушку, лет, наверное, за девяносто, сидящую на стуле, вынесенном из офиса Симона, он попросил послать кого-нибудь из «своих людей» привезти лекарства из их дома. Когда он назвал адрес, Симон, стоявший за ним, безмолвно отрицательно покачал головой, давая понять, что нельзя соваться в этот район.
Мог ли Кфир рисковать людьми и автобусом ради лекарства? Даже если да, подобный пример мог вызвать у других желание вернуться за тем или иным, что было для них важно. Кфир был вынужден отказать. Однако этот человек не уступал. Он утверждал, что его мать не сможет без лекарств. Кфир ответил, что в Одессе его обеспечат лекарствами. Но человек не уступал, сказав, что его мать не дотянет до Одессы. Она действительно выглядела плохо. Кфир прямо сказал, что не станет рисковать никем ради лекарства. В ответ он услышал: «Тогда поезжайте сами!» При всей симпатии, Кфира начинала раздражать такая настырность. Он спросил: «А если меня убьют? Что вы скажете моей маме?» Ответ, который последовал, возмутил его еще больше: «Ничего с вами не будет!» «Да, тяжело быть нехорошим, но быть хорошим, порой еще тяжелее», – переживал Кфир свой отказ.
Однако пора было трогаться в путь. Они опять задержались. Кфир уезжал в Бендеры с чувством вины из-за отказа. Было ли это малодушием или холодным, рациональным решением? В любом случае остался неприятный осадок.
На этот раз поехали на двух автобусах англичан. Гоцман, как и в прошлый раз, ждал на том же месте. Быстро и более деликатно, чем в предыдущий раз, они рассадили людей в автобусы и поехали ко второй остановке. Там их уже ждали, но пришлось задержаться.
Одна из семей, выехавшая раньше, обратилась к Кфиру в Одессе с просьбой. Они жили около второй остановки и, уезжая, оставили у соседей собаку. Будучи в Одессе, они не могли себе простить, что не решились взять ее с собой. Минут через десять чудный щенок шотландской овчарки был в автобусе, и они тронулись в обратный путь.
Симон тоже поехал с ними в Одессу навестить семью и посмотреть, как устраивают беженцев. Едва въехав во двор центра, Кфир увидел с нетерпением ожидавших хозяев щенка. Невозможно передать, как трогательно он скулил и прыгал, объединившись со своими хозяевами. Это была наглядная картина собачей преданности, на фоне которой у Кфира все же промелькнула мысль о том, что лекарства они все-таки не привезли, а собаку взяли.