Садясь, Донна быстро заговорила, надеясь, что сможет его отвлечь:
– А тебе нравится искусство? Вот мне – очень. Я работаю еще и в гончарной мастерской. С глиной.
Она все говорила, как в истерике, но он как будто и не слышал.
Он заставил Донну снять белые колготки, и она почти обрадовалась, что он не велел раздеться полностью – так было бы унизительнее.
– Заболеваний у меня нет, – уведомил он, расстегивая ширинку.
Это заявление поразило Донну. Она чуть не закричала: «Но у меня есть. Куча страшных заболеваний». Но ей к этому времени уже начало казаться, что парень психически нездоров, так что она побоялась его провоцировать. Мысль о болезнях стояла на последнем месте. Донне просто хотелось, чтобы все это поскорее прекратилось.
Ее удивило и порадовало то, как быстро он кончил.
– Ты восхитительна. Ты меня заводишь. – Он вышел из машины, осмотрелся и велел ей возвращаться за руль. – Это у меня первый раз. Я теперь не просто партизан. Я насильник.
Вскоре Донна попросила:
– Можно мне выйти из машины? Мне надо в туалет.
Он кивнул.
– Но я не могу, когда на меня смотрят. Ты не мог бы отойти, чтобы я тебя не видела?
Парень выполнил ее просьбу, а когда она вернулась, переменился. Он был расслаблен, шутил. Но потом снова стал другим, начал приказывать, как и до изнасилования, сыпал угрозами и ругательствами.
– Давай в машину, – рявкнул он. – На трассу и на север. Надо обналичить чек, мне деньги нужны.
Донна старалась соображать как можно быстрее, надеясь поскорее вернуться на знакомую территорию.
– Слушай, если тебе нужны деньги, поедем в Коламбус. В субботу все равно вне города чек не обналичишь.
Она подождала ответа, думая, что если похититель будет настаивать на том, чтобы они ехали на север по семьдесят первому шоссе, это будет означать, что ему все же надо в Кливленд. И тут она решила, что тогда она врежется во что-нибудь и убьет их обоих. Донне было противно от того, что он с ней сделал, и она не хотела, чтобы он воспользовался еще и ее деньгами.
– Ладно, – согласился он, – давай на юг по семьдесят первому.
Донна надеялась, что он не заметит испытанного ею облегчения, и продолжила гнуть свое:
– А может, по двадцать третьему? Там много банков, можем успеть, они ведь закроются на обед.
Он опять принял ее предложение, и хотя Донне все еще казалось, что ее жизнь в опасности, она надеялась, что, если продолжать разговаривать, удастся сбить похитителя с толку и выйти из переделки живой.
– Ты замужем? – вдруг спросил он.
Она кивнула, решив дать ему понять, что ее ждут, что кто-то ее хватится.