– Я хочу подождать минут двадцать, а потом ты меня отвезешь куда надо.
Полли стало полегче.
Но тут Адалана добавила:
– И хочу заняться с тобой сексом.
Полли заплакала.
– Я тебя не обижу. Я не из тех, кто бьет женщин или разбрасывается ими. Мне даже слышать о таком неприятно. Когда тебя собрались насиловать, не ори и не пинайся, насильник из-за этого психанет и будет жестоким. Лучше уж спокойно лечь и сказать: «Ну, давай». Тогда он не сделает больно. Вообще, слезы у меня слабое место, – сказала Адалана. – Но выбора у тебя нет. Я все равно это сделаю.
Она достала из машины два банных полотенца и разложила их на земле, как и куртку жертвы.
– Ложись, руки клади на землю, смотри в небо и постарайся расслабиться.
Полли повиновалась. Адалана легла рядом, расстегнула ей блузку и лифчик, поцеловала.
– Что забеременеешь, не переживай, – сказала она, – у меня хорея Хантингтона, и мне сделали вазэктомию. Вот, посмотри.
Адалана спустила спортивные штаны и показала шрам в нижней части живота, прямо над пенисом. Хотя он был не от вазэктомии, а от удаления грыжи.
Когда Адалана легла на Полли, та закричала:
– Пожалуйста, не насилуй!
И это слово, «насилуй», глубоко застряло у Адаланы в голове. Она вспомнила, что было с Дэвидом, Дэнни и Билли. Боже, изнасилование – это так ужасно!
Адалана остановилась, перекатилась на спину и стала смотреть на небо полными слез глазами.
– Билл, – сказала она вслух, – ну что с тобой? Соберись.
Она встала, отнесла полотенца в машину. Потом взяла пистолет побольше, бросила в пруд пивную бутылку, но поначалу оружие просто отказывалось стрелять. Она снова попробовала, два раза промахнулась. Да, она не такая меткая, как Рейджен.
– Пора, – сказала Адалана.
Когда они отъезжали, она опустила стекло и дважды выстрелила в столб, после чего принялась рыться в сумочке пленницы.
– Мне надо добыть кое-кому денег, – сказала она. – Сотни две. – Она показала карточку. – Поедем в «Крогер», снимем.
Полли удалось снять сто пятьдесят долларов, и они отправились в Государственный сберегательный банк на Норт-Хай-стрит, где чеки обналичивать отказались. Наконец после еще нескольких бесплодных попыток в банковских окошках для тех, кто за рулем, Адалана сказала, что лучше попробовать воспользоваться карточкой «Юнион Компани», принадлежавшей отцу Полли, и на ее основании попробовать обналичить чек.
В отделении в торговом центре «Грейсленд» им выдали по чеку пятьдесят долларов.
– Можно снять еще, – предложила Адалана, – оставишь деньги себе.
У Адаланы внезапно сменилось настроение, она вырвала из чековой книжки листок, чтобы написать для Полли стихотворение, но закончив, передумала.