Он умножил попытки познать себя, изучая стадии развития населявших его людей, и понял, что их влияние становится более умеренным. На выходных он купил ударную установку, предварительно опробовав ее в магазине и изумившись своему мастерству. Аллен раньше играл, но теперь это мог делать Учитель и даже разъединенный Билли. Еще он играл на тенор-саксофоне и на фортепиано, но для эмоциональной разрядки барабаны подходили лучше любого другого инструмента. Установка его трогала.
Когда в Коламбусе прослышали о том, что Миллиган снова выпускают без надзора, нападки на доктора Кола возобновились. Комитету по нравственности штата Огайо приказали начать расследование с перспективой выдвинуть против Кола обвинения за ненадлежащее исполнение служебных обязанностей. Предполагалось, что Миллиган получает особые привилегии, потому что Кол втайне пишет о нем книгу. Поскольку по закону перед началом подобного расследования должна быть подана жалоба, это сделал один из юристов комитета.
Получив удар уже с другой стороны и осознав, что под угрозой находится не только план лечения пациента, но еще и его медицинская карьера и репутация, 17 июля 1979 года доктор Кол дал письменные показания под присягой:
«События последних месяцев, связанные с лечением Билли Миллигана, повлекли за собой события и проблемы, выходящие за границы разумного и, как я считаю, за пределы логики, здравого смысла и даже закона…
Большую часть возникших споров, если не все, вызвал избранный мной метод лечения данного пациента. Мое решение одобрили все профессионалы, имеющие познания в данной сфере…
Я считаю, что меня бранят и критикуют из совсем уж низменных побуждений, самым незначительным из которых являются попытки прославить одного представителя законодательной власти, а также публикация сомнительных газетных статей…»
Впоследствии, после затянувшихся на несколько месяцев сложных и дорогостоящих юридических ходов, включавших вызовы в суд, письменные показания под присягой и встречные иски, доктора Кола единогласно признали невиновным в каких-либо правонарушениях. Но в течение этого периода он тратил все больше и больше времени и сил на то, чтобы защитить себя, свою репутацию и свою семью. Кол понимал, чего от него все хотят; он мог бы посадить Билли под замок, чтобы все это прекратилось, но отказался поддаваться эмоциональному шантажу законодателей и газетчиков, поскольку осознавал, что для лечения Билли важно, чтобы к нему относились точно так же, как и к любому другому пациенту.
В пятницу 3 июля Билли разрешили привезти часть картин в Национальный банк Афин, который дал согласие выставить их в течение августа у себя в фойе. Билли был счастлив, готовил новые работы, ставил холсты, рисовал, обрамлял. Он также уделял время и подготовке к свадьбе Кэти, назначенной на 28 сентября. Часть денег, полученных с картин, он потратил на аренду зала для празднования и заказал себе смокинг. Этого дня он ждал с нетерпением.