Мы… я урод, недоделка, ошибка природы. Все мы ненавидим эту больницу, но именно здесь нам и место. Нас не очень хорошо приняли, да?
Рейджен положит всему конец. Он просто обязан. Он сказал, что если молчать, то никому не нанесешь вреда – ни снаружи, ни изнутри. Никто нас ни в чем не обвинит. Рейджен лишил нас слуха. Мы переведем наше внимание вовнутрь, обеспечив полную блокировку.
Мы отключимся от внешнего мира и будем спокойно жить в собственном.
Мы знаем, что мир без боли – это мир без чувств… но мир без чувств – это мир без боли.
Кевин».
В октябре госдепартамент психического здоровья сообщил, что вскоре больница Лаймы перестанет быть больницей для невменяемых преступников, а станет тюрьмой, которая будет подчиняться ведомству исправительных учреждений.
И опять заголовки газет запестрели вопросами, куда переведут Миллигана. Вероятность, что его вернут в Афины или в другое учреждение с минимальными ограничениями, привела к тому, что прокурор Джим О’Грэйди потребовал, чтобы согласно новому закону Билли отправили в Коламбус на пересмотр вопроса о его невменяемости. Судья Флауэрс согласился провести это слушание.
Изначально заседание суда назначили на 31 октября 1980 года, но по всеобщему согласию перенесли на 7 ноября, после выборов. Такая отсрочка была желательна для того, чтобы политики и пресса не пытались использовать слушание по делу Миллигана в своих целях.
Но департамент психического здоровья использовал его в собственных интересах. Он сообщил прокурору О’Грэйди, что Миллигана решили отправить в новый Центр судебной медицины в Дэйтоне, открывшийся в апреле. Это было новое учреждение максимально строгого типа, окруженное двойным забором с рядами колючей проволоки и спиралями колючей ленты, а система безопасности там была жестче, чем в большинстве тюрем. Прокуратура отозвала свой запрос на проведение слушания.
19 ноября 1980 года Билли Миллигана перевели в Центр судебной медицины в Дэйтоне. Увидев, в каком отчаянии Билли-Р, Артур с Рейдженом испугались, что он может снова попытаться покончить с собой, и опять его усыпили.
Когда у Миллигана не было посетителей, он читал, писал или делал наброски. Писать красками ему не разрешали. К нему приходила Мэри, молодая амбулаторная пациентка, с которой он познакомился в первые месяцы лечения в Афинах. Она переехала в Дэйтон, чтобы навещать его ежедневно. Билли вел себя хорошо и с нетерпением ждал пересмотра, который должен был состояться теперь через 180 дней после предыдущего. Он надеялся, что судья Флауэрс решит, что его больше не надо содержать в максимально строгом режиме, и вернет его в Афины. Он знал, что доктор Кол может ему помочь, снова объединить личности и вернуть Учителя. А пока Билли-Р спит, все примерно так, как до встречи с Корнелией Уилбур.