В понедельник утром меня встретила возле ворот Алсу.
— Доброе утро, Леша. — Женщина была очень серьезной. Обычно улыбается, а тут нет, скорее очень встревожена.
— Доброе, Алсу Расимовна, — очень вежливо поздоровался я.
— Присмотришь за моим домом? Я с дочкой к сестре в Ташкент на пару недель поеду, за свой счет взяла отпуск в школе. — На меня глянули серо–голубые глаза.
— Хорошо, присмотрю, — кивнул я, не понимая, в чем дело.
— Не нравится мне это все, убийства, следствие. Поживу в столице, там поспокойнее, — и, подойдя ко мне, тихо продолжила. — И скажи Сайоре, пусть перестанет пользоваться своими духами. От тебя пахнет «Пятой авеню», в твоем доме наверняка тоже такой запах. Мужик не поймет, а женщина сразу учует. Удачи вам, ребята, постарайтесь выжить, — и, оставив ошалевшего меня, пошла к своему дому.
Постояв минут пять, и покачав головой, я пошел в школу. В принципе, учеба дается не сказать, чтобы тяжело, даже нравится, но вот о продолжении даже мыслей нет. Придется пахать руками, скорее всего, сварным пойду, куда–нибудь на север России, на нефтепромыслы. Хорошо бы в Москву устроиться, но тут вряд ли выйдет. Хотя, поглядим. Не стоит загадывать.
Отучившись, и даже получив две четверки, я неторопливо шел домой, помахивая пакетом с буханкой хлеба и коробкой с сахаром. Сайора, как оказалось, ест пусть не как воробышек, скорее, как два воробья. Мало кушает, в общем. Говорит, ей калорий на день хватает, и вообще цифрами сыплет.
Завернув в свой проулок, я потопал было к дому, но из–за среза дувала вышел здоровый парень. Оглянувшись, я увидел еще одного, подходящего сзади. Салиевские «быки», мать их.
— Вы чего, ребята? — у меня похолодело на сердце. Неужели узнали? Как там Сайора?
— Поговорим? — ласково спросил подходящий спереди, и попытался врезать мне куда–то в район брови, но выдал себя торопливым подшагом, и я успел увернуться, и вполне основательно врезать ему левым крюком в печень, уложив в пыль. Но это было все, что я успел. Короткий удар сзади по почкам заставил меня согнуться, а сильный удар по затылку сбил с ног и увел в «сумерки». Придя в себя, попытался подняться, но на спину мне наступили.
— Какой шустрик, — с усмешкой сказал сверху молодой голос. — Семен, хорош блевать, пива надо меньше пить! Видишь, пацан свалил!
— Ты, паренек, — мне вздернули голову вверх за волосы, и я зажмурился от слепящего солнца в глаза. — Объясни, чего твоя соседка к тебе подходила, а сейчас собирается уезжать? А? И чего ты такой офигевший был после ее слов?
В голове закрутились мысли. Похоже, Алсу взбаламутила своим отъездом тех, кто должен был приглядеть на моим домом. Но долго думать мне не дали.