— Ну ты, окклок, — от калитки крикнули. Я не понял, обозвать русского «белое ухо» — или издевка, или кто–то ищет неприятностей. — Иди сюда, щенок, учить будем.
Обернувшись, я увидел того самого мясника и пару парней помоложе. Во мне полыхнула ярость, я выдернул один из топоров, которые были в колоде, и изо всех сил метнул его в деревянный столб, облокотившись на который стоял мясник. С глухим чавкающим звуком топор глубоко вошел в дерево, а я, выдернув второй, пошел к калитке. Дойдя до нее, я увидел только пару валяющихся на старом асфальте шлепок, причем оба левых. За поворотом пыль оседала на землю. Вот это я нашугал мясника с орлами!
— Уроды, — меня потряхивало, руки дрожали. Блин, как я сдержался, и метнул топор не в мясника, а в столб? С трудом вывернув из вязкой древесины лезвие топора, я отнес к колоде оба, и всадил их на место. А сам сел на старую лавочку под виноградником, и постарался успокоиться. Мне сейчас делать глупости нельзя, от меня зависит жизнь отличной, в принципе, девчонки.
Только вот неймется этой девице, хочет тетке в Ташкент звонить, рассказать насчет дяди. Я ей объясняю, что нельзя, она в слезы, и просит что–нибудь придумать. Пришлось пообещать, что куплю казахскую симку, и отвезу ее к границе в Казахстаном, где связь получше, и оттуда она позвонит. Ну, вроде как из другой страны. Благо что немолодых телефонов купил аж шесть штук. И да, нужно их все на зарядку поставить, а то у большинства она на нуле.
А один нужно кое во что переделать. И да, надо еще одну штуку. Я зашел в сарайчик, и выволок из угла десятилитровую, тяжеленную алюминиевую флягу, герметично закрытую. И достал большой бумажный пакет с древесным углем с полки. Нашел случайно на берегу около кострища пару пакетов, остались от чьей–то гулянки, и привез домой. Теперь пригодятся.
25 сентября 2006 года, вторник, два часа ночи.
— Так, Сайора, залазь вот сюда. Аккуратно, — я придержал девушку, помогая ей спуститься в носовой отсек лодки. Спустил туда же ей ее сумки. Поглядел, как она калачиком свернулась на толстой кошме, сморщила нос. — Ты чего?
— Рыбой воняет! — девчонка недовольно покрутила головой.
Блин, кому что! У меня поджилки от волнения подрагивают, а ей рыбой воняет.
— Ну, извини, не смог отмыть, — я развел руками. — Ладно, включай фонарик, и сиди как мышка, хорошо? Закрываю, — и я захлопнул лючок. Пришлось сделать несколько незаметных отверстий от кокпита в носовой багажный отсек. Жаль лодочку, но что поделаешь. Дышать девчонке чем–то надо.
Свои сумки закинул в коляску. Вещей у меня немного, одежда, чемоданчик с фотографиями и документами. От деда осталось несколько медалей, несколько книг про охоту. Кроме того, моя любимая книга, энциклопедия оружия Жука. И пара книг Луиса Ламура, случайно купленных мною на блошином рынке, и зачитанных чуть не до дыр.