— Что такое? — Род выгнул шею, прищурился, пытаясь хоть что-нибудь разглядеть во тьме. — Сколько я проспал? Часика два?
— Один, Род.
— Только час! И зачем ты меня разбудил?
— Подумал, что ты не захочешь дожидаться завтрака, Род. Магнус ушел со своей стоянки.
— Ушел! Посреди ночи? Почему?
— Понять трудно, Род, но судя по показаниям радара, лошадь он с собой не взял.
Род пару минут лежал не шевелясь. Он обдумывал происшедшее, и его воображение рисовало картины, одну неприятнее другой. Наконец он порывисто встал и свернул спальный мешок.
— Надо забрать конягу, если так. Вперед.
Но несмотря на то что Векс был оборудовал прибором ночного видения, шли они очень медленно, поскольку конь-робот не знал дороги.
Зато ее хорошо знала девица, явившаяся к Магнусу.
Она вела молодого человека вверх по склону высокого холма, к башне, которая стояла на вершине. Войдя в башню, она повела Магнуса по винтовой лестнице. Лестница привела в покои, увешанные гобеленами. У одной стены стояла широкая кровать с пуховой периной и горами шелковых подушек, напротив ярко горел камин. Красавица начала раздеваться, пританцовывая, улыбаясь и не спуская глаз с Магнуса.
Почему-то сомнения не до конца покинули сына Чародея. Возможно, полностью предаться созерцанию женских прелестей ему мешали какие-то детские страхи перед неизвестным. Как бы то ни было, некая часть сознания Магнуса бодрствовала, и потому он заметил, что фигуры, вытканные на гобеленах, сливались в порывах любовной страсти. Более откровенных изображений соития молодому человеку до сих пор видеть не доводилось. Однако за этими сценами открывались другие, более экзотичные, непривычные, даже…
Жестокие.
Боковым зрением Магнус ловил сюжеты, где сценам любви сопутствовали хлысты и цепи, связанные по рукам и ногам мужчины и женщины в карнавальных полумасках. Эти сцены шокировали Магнуса. Как любовь могла сопрягаться с жестокостью?! Что-то заставило его осознать: его, чародея, одурманил, заманил в ловушку некто более искушенный в магии. При мысли об этом Магнусу стало не по себе — ведь он был самым опытным эспером в своем поколении. Кто же она была такая, эта женщина, если сумела зачаровать его, приманить своей красотой, этим роскошным миражом? Как она могла завладеть им до такой степени, что он и не подумал сопротивляться?
Да была ли она женщиной?
Его словно хлестнули по щеке наотмашь. Магнус напряг всю свою волю ради того, чтобы разрушить чары, чтобы увидеть в истинном свете все, что его окружало. На мгновение перед ним предстали голые каменные стены, увешанные паутиной, полусгнившая солома на полу… и самая отвратительная старуха, какую только можно было себе вообразить.