Слезы защипали в моих глазах.
- Но он был моим, ты мне его отдал, и я любила этот жетон, и я…
- Заткнись, - прорычал он. – Потрошитель был грязным ебаным ублюдком, которому было плевать, кого трахать, кого избивать или кого убить, чтобы все было так, как он хотел. Не было ни одной чертовой причины, отдавать тебе то, что принадлежало ему.
Мой подбородок затрясся. Что он хочет сказать? Все, случившееся между нами, было ошибкой? Я не могла понять и справиться с этим прямо сейчас. Не после вчерашнего дня.
Фрэнки всегда нес одни неприятности, но чтобы сделать такое… Заключить контракт на меня. На меня. Я отдала ему все. Себя, мою любовь, мое тело, мою жизнь.
Я не могла осознать, объять это. Или не хотела осознавать. Или не могла. Не знаю.
Я понимала, что чувства Фрэнки ко мне давно переплюнули любовь, если это вообще когда-то было любовью. В очень юном возрасте Фрэнки уверил себя самого, будто я нужна ему, чтобы дышать. Это было ненормально, нездорово для него, для меня, для наших отношений, но я надеялась, что так более-менее смогу держать его под контролем. Я чертовски ошиблась.
И адская боль полыхала во мне.
И еще это теперь. От Дьюса.
Я отвернулась от него, поджала коленки к груди. Сначала слезы капали потихоньку, стекая из уголков моих глаз, медленно катясь по моему носу, по щеке, но когда я ослабила внутреннюю хватку, высвободив боль и гнев, сожаления и чувство вины, мои слезы превратились в проливной дождь. Не в силах справиться с собой, я, икая, всхлипывала, пытаясь дышать, покачиваясь из стороны в сторону, и плакала, и плакала, пока слез не осталось.
☼☼☼
Дневной свет уже ушел, когда я проснулась. Не помню, как засыпала, и совершенно точно не помню, что заснула в руках Дьюса. Я выпуталась и пошла в ванную. Я была вся в грязи, волосы выглядели, как крысиное логово, и брызги крови покрывали меня. Кровь была не моя, Дьюса. Я осторожно ощупала голову и обнаружила шишку размером с гусиное яйцо. Она была чувствительной и болела, когда я касалась ее, но в остальном я чувствовала себя нормально.
Я долго стояла под напором душа, пока не истратила всю горячую воду, и не полилась холодная.
Замерзнув, я укуталась в полотенце и вернулась обратно в спальню. Дьюс во сне отбросил с себя простыни и откатился на свою сторону кровати. На нем были только боксеры, на его загорелой коже на спине чернела татуировка – эмблема Всадников Ада.
Ему было около пятидесяти сейчас. Его короткая аккуратная борода почти вся была седой. Серые нити в его волосах не были так заметны, но они были там. Каждый дюйм его тела, как и прежде, был впечатляющим, идеально вычерченные линии и контуры, мощные мышцы в тонусе. Он был по-прежнему красив. Самый красивый из всех мужчин, что я видела, и по-прежнему дающий фору вперед всем мудакам.