«Письма Высоцкого» и другие репортажи на радио «Свобода» (Кохановский) - страница 76

Приведу еще один отрывок из заметки в «Литроссии»: «На встрече прозвучала мысль о том, что созданная партия становится как бы оппозиционной. Но многие с этим не согласились, полагая, что партия никуда не отступала, не стала застенчивой».

Прерву цитату. «Партия никуда не отступала, не стала застенчивой», — тут наверняка имеется в виду выдвижение Егора Кузьмича Лигачева на пост помощника Генсека… Это во-первых. Ну, а во-вторых… узурпация власти и застенчивость — вещи явно несовместимые.

Цитирую дальше: «И это тем более не произойдет (то есть партия никуда не отступит, не станет застенчивой. — И. К.), если партия возьмет на себя ответственность за жизнь народную, уйдет от стереотипов, откажется от абстрактной теории, а поставит во главу угла конкретную заботу о конкретных людях».

Как тут не вспомнить: избави, Господи, меня от друзей моих, а от врагов я сам избавлюсь…

А может быть, сегодня все-таки надо спросить народ: желает ли он, чтобы партия брала на себя ответственность за его жизнь? По заявлению, например, шахтерских стачечных комитетов, да и съезда шахтеров тоже, абсолютно ясно, что народ — в данном случае шахтеры — этого вовсе не желают. И только полным отсутствием нравственных критериев можно объяснить упорное навязывание коммунистической партией своей заботы о народе, доведенном не кем иным как «руководящей и направляющей силой» до сегодняшнего обнищания.

Месяца два тому назад «Комсомолка» напечатала сатирический рисунок: две книги, на одной написано «Планы партии», на другой, лежащей в стороне от первой, написано «Планы народа». В этой шутке, думается, не доля правды, а все ее сто процентов.

«Поверх барьеров» 15.08.90

Чтение четырнадцатое. СТАРАЯ ДАМА

 Из цикла «Руины»

Если нам придется уйти — мы уйдем, хлопнув дверью.

Л. Троцкий

Старая дама с испачканным прошлым,
роль классной дамы себе приписав,
стала с годами всевластной, вельможной,
грозной начетчицей нравов и прав.
Ах, как не хочется знать в настоящем
про уголовные в прошлом дела,
как с беспринципностью девки гулящей
ты на бандитские деньги жила.
Как, приласкав джентльменов удачи
после налета на банковский сейф,
их бандитизму в восторге телячьем
стряпала ты героический шлейф.
Видно, отсюда твой почерк бандитский,
вновь оживающий в смутные дни,
лишь затуманенный иезуитски
в блеяньях полублатной болтовни.
Тайна, скрываемая годами,
выдала суть бонапартов твоих.
…Многого можно добиться штыками,
только сидеть неуютно на них.
Делая вид, что сиденье удобно,
ты продолжаешь царить на штыках,
лишь огрызаясь утробно и злобно,