— Такого я представить себе не могу, — согласился Казимир и, услышав, как в прихожей хлопнула дверь, молниеносно спрятал бутылку в холодильник, выпил водку, а рюмку засунул в карман халата. — Стефания вернулась, а врачи мне пить запрещают, — виновато сообщил он гостю и подвинул к себе остатки торта.
* * *
Ровно в девять часов утра, бледный от бессонной ночи, Борисевич вошел в кабинет начальника управления. Генерал Леденько проглядывал свежую газету. Увидев следователя, снял очки и натянуто улыбнулся:
— Поздравляю, подполковник. С тебя кабак, звездочку обмыть положено. Хотя самоубийство свидетельницы факт прискорбный.
— От кабака не отказываюсь, Вадим Савельевич, но сначала дело.
— Дело так дело… Садись, рассказывай, с чем пришел?
Борисевич сел в кресло перед генералом и протянул ему два листа. Леденько снова одел очки:
— Что это у тебя?
— Рапорт об исчезновении из моего кабинета документов, относящихся к расследованию деятельности братьев Сумановых, и ордер на арест господина Фигмана. Я хочу, чтобы ордер у прокурора подписали вы.
— Настырный ты мужик, Коля, — проворчал генерал и углубился в изучение рапорта. — Видишь, и свидетельские показания не сберег.
— Вы же понимаете, Вадим Савельевич, что их мог похитить только кто-то из наших сотрудников.
— Будем разбираться. Но должен тебя огорчить. После того как ты ночью уехал из СИЗО, эксперты нашли записку гражданки Могилец, где она сообщает, что именно ты довел ее до самоубийства. Почерк проверили, он принадлежит ей. Так что до выяснения обстоятельств я должен тебя от дела отстранить. Ты же сам в курсе — форма. Прихвати семью и вали недельки на две куда-нибудь на природу. Лето проходит…
— Напрасно вы это делаете. Ход расследования отслеживает сам президент.
— Об этом не волнуйся. Я доложу наверх, что случилось, и постараюсь тебя выгородить.
— Я понимаю, что кто-то очень не хочет трогать московского олигарха. Но должен вам доложить, у меня сохранились копии похищенных документов и пленка с допросом гражданки Могилец. Так что убедительно вас прошу разрешить мне продолжать расследование. Иначе я буду вынужден снова обратиться на площадь Независимости.
— Ну что же, ты волен обращаться куда угодно, а я обязан выполнять инструкции. Копии передашь мне, а отстранить тебя мне все равно придется.
— Это ваше право, Вадим Савельевич, но я вас предупредил.
Вернувшись в кабинет, Борисевич достал из кармана мобильный телефон и набрал номер помощника президента.
— Технович слушает, — раздалось в трубке. Подполковник коротко рассказал об отстранении и высказал предположение о его причинах.