— Вы, без сомнения, знаете, что он сделал вчера?
— Да. Я сразу догадалась, как только Ларри описал мне внешность человека, труп которого он видел в морге. Но вам, мистер Кросс, наверно, неизвестно, что он приходил ко мне в прошлом ноябре. Не знаю уж, как он нашел нас, но он приходил и пытался выудить у меня деньги. Я заявила ему, что, если он только позволит себе что-нибудь, я тут же посажу его в тюрьму.
— Ларри знал об этом?
— Нет, конечно. Мы никогда не говорили с ним об отце. Я объяснила Ларри ситуацию, когда он был еще ребенком, и с тех пор мы избегали говорить на эту тему.
— И он не знает, что этот человек — его отец?
— От меня он этого никогда не узнает. Могу я рассчитывать, что и вы не скажете ему этого?
— Может быть, ему было бы лучше знать?
— Что вы говорите! Зачем ему пачкаться в этой грязи?!
— Он все равно не перестает думать о своем отце. Вчера он сам сказал мне это. Не могло ли случиться так, что он, не отдавая себе отчета, узнал в этом покойнике своего отца?
— Этого не могло быть. Ларри было всего три года, когда он видел Джорджа в последний раз.
— У детей часто бывает поразительная память. Я встречал людей, которые помнили себя с двухлетнего возраста.
— Только не Ларри. Он практически совсем забыл свое детство, — она выпрямилась и наклонилась в мою сторону. — Мистер Кросс, если у вас есть хоть капля жалости к женщине, которая столько в жизни страдала, вы ничего не сделаете Ларри.
— А если он меня спросит? Тогда и просто буду вынужден сказать ему правду.
— Нет! Он сойдет с ума! Вы толкнете его на самоубийство. Он такой чувствительный! Я всю жизнь оберегала его от забот.
— Сколько ему лет?
— Тридцать четыре года.
— Он уже не юноша, миссис Зейфель. Если он теперь не станет мужчиной, то не станет им никогда.
— Боюсь, он никогда им не станет.
— Если вы будете продолжать обращаться с ним как с ребенком, то я тоже в этом уверен.
— Мистер Кросс! Я запрещаю вам…
— Я понимаю, что я груб, миссис Зейфель, но бывают моменты, когда вежливость не нужна. Излишняя мягкость может иногда погубить человека.
Она встала, и ее тонкая фигура четко вырисовывалась теперь на фоне окна.
— Я в ваших руках, мистер Кросс. В жизни я совершила только одну ошибку, но заплатила за нее очень дорого. Тридцать пять лет я дрожала от мысли, что кто-нибудь разгадает мой секрет. Но у меня очень сильные связи в этом городе, и, если вы причините моему сыну зло, я обещаю вам…
— Вы уже говорили это, — сказал я и тоже встал. — Где Ларри?
— Понятия не имею. Час назад сюда пришла эта ваша блондиночка и…
— Мисс Дэвон?