Утром Верка проснулась, как всегда, с больной головой. Она, кряхтя, села на кровати и тупо обвела взглядом комнату. В углу, свернувшись калачиком, спала Рита. Верка смутно помнила, что вчера она за что-то дочь отлупила. А сейчас, глядя на худенькое тельце девочки, свернувшееся клубочком на полу, Верке стало пронзительно жалко малышку.
– Лягушонок! – позвала она. – Иди ко мне.
Рита проснулась, испуганно посмотрела на мать, но всё же подошла. Верка взяла в ладони худенькое личико дочери, расцеловала, потом прижала к себе Риту и разревелась.
– Доченька, миленькая, прости меня! Я тварь, я плохая! Я никчёмная мать! Меня убить мало! Ну хочешь, побей меня. Давай бей!
Верка взяла ручку дочери и стала лупить себя ею по лицу. Но Рита вырвала руку.
– Что ты, мамочка, ты хорошая. Не надо тебя убивать.
Она обняла мать, и они обе стали плакать и жалеть друг друга.
Такие моменты примирения случались часто после скандалов, когда Верка приходила в себя от спиртного угара. Но в очередной раз напившись, она опять срывала злость на дочери… А потом опять плакала и просила прощения.
Рита всегда считала эти примирения самыми счастливыми минутами, потому что они, обнявшись, вместе плакали и были в этот момент самыми близкими в мире существами. А самое приятное было то, что после примирения мамочка, стараясь загладить свою вину, читала Рите книжки или рассказывала те истории, которые сама раньше читала, когда жила у злой Бронтозаврихи в доме.
Вот и в этот раз Верка спросила:
– Хочешь, я тебе почитаю? Неси сюда свои книжки.
Но Рита уже знала наизусть все шесть книжек сказок, которые ей подарила тётя Райка.
– Мамуль, ты лучше опять расскажи мне страшную сказку про тётю Аню, которую электричка задавила.
– Ну хорошо, слушай… Только давай сначала покушаем. Есть у нас что-нибудь?
– Нет. Только креветки… – виновато произнесла девочка.
– Давай их сюда, – неожиданно улыбнулась мать.
Рита стала собирать по всему полу рассыпавшиеся вчера злосчастные розовые загогулины. Потом она сполоснула их водой, выложила на тарелку и поставила рядом с матерью на постель. Рита залезла на кровать к Верке под одеяло. Они прижались друг к другу, стали есть креветки, а Верка начала свой душещипательный рассказ:
– Значит, так… Жила-была одна тётя. Анна её звали. А фамилия у неё была Каренина.
– А отчество?
– Отчество? Да фиг его знает! Её все звали просто Анной. Так вот, всего у неё было до хрена! И дом был большой…
– Как наш барак?
– Больше.
– А-а-а, как пятиэтажка.
– Ну да, почти. Так вот. И золото, и всякие там украшения у неё были…