Мужчина хмуро посмотрел на девочку и молча погладил её по голове.
– А ты мне потом покажешь свою волшебную палочку? – допытывалась девочка.
– Вообще-то нам нельзя её детям показывать. Вот когда ты вырастешь, тогда и покажу, – ухмыльнулся он.
– А когда я стану большой, ты меня научишь волшебству? Я тоже хочу быть доброй феей. Я хочу всем-всем людям делать добро… Нет, не всем. Нашим мальчишкам я ничего не наколдую. И ты им не колдуй. Они злые. Они со мной не хотят дружить.
– Как скажешь, Лягушонок.
А когда Рита ушла гулять, Пётр сказал Верке:
– Тебя не беспокоит, что Рита живёт в нереальном, сказочном мире, путая вымысел с действительностью?
– Ну и пусть. Реальность слишком страшная. Пусть верит, что есть прекрасные феи, Деды Морозы и добрые волшебники, которые взмахнут рукой, и мир станет прекрасным. Разве это плохо?
– Не знаю. Но мне кажется, что надо всё-таки реально смотреть на вещи.
– Она ещё маленькая. Вот вырастет, и всё встанет на свои места, – отмахнулась Верка.
А однажды, когда Рита с матерью пришли из бани и сидели на кровати, расчёсывая свои волосы, Пётр пришёл с какой-то странной коробкой.
– Ой, девчонки, от ваших кудрей в комнате светлее стало. Вот мне повезло! Сразу два солнца со мной живут!
Рита с Веркой подбежали, обняли его и рассмеялись.
– Петушок, а что это у тебя за коробка? – спросила Рита. – Это волшебный сундук, да? Я знаю, если его откроешь, то оттуда выскочат два молодца одинаковых с лица. Только ты им желания не загадывай. Эти лентяи-неумехи всё тебе испортят.
– Нет, Лягушонок, это намного лучше, чем волшебный сундук. Это аккордеон.
Пётр раскрыл коробку, достал инструмент, растянул меха… И всё пространство убогого барака наполнила волшебная музыка. Рита восторженно наблюдала, как папочкины пальцы быстро перемещаются по клавишам.
– Ну что, споём? – предложил Пётр. – Лягушонок, какие ты песни знаешь?
– Я? Частушки, – с готовностью ответила Рита.
– Начинай.
Заиграла соответствующая музыка, и Рита запела, громко выкрикивая слова:
– Не ходите, девки, замуж, ничего хорошего. Утром встанешь…
– Так. Стоп, – Пётр прекратил играть. – Это плохая частушка. Ты без матерных слов знаешь? Спой какую-нибудь хорошую частушку.
Рита серьёзно задумалась.
– А про любовь можно?
– Можно.
– Давай играй, – велела Рита, встав в позу, и взялась за подол платья, растянув его в стороны.
Пётр натянул меха.
– Мы с милёнком до утра целовались у метра, – звонко запела Рита, притопывая ногами. – Целовались бы ищ-шо, да болит влагалищ-шо! Ух ты, ах ты, все мы космонавты! Э-эх!
Жили они очень хорошо. Верка часто даже задумывалась: «Господи, да за что мне такое счастье?» А Рита колдовала: «По щучьему велению, по моему хотению, пусть папочка Петя-Петушок нас никогда не бросает!»