– Ты тоже боишься?
Вадим посмотрел в её лучистые глаза, и на душе его вдруг стало так легко. Он обнял Верочку и поцеловал.
– Не бойся. Я с тобой, моё Солнышко. Всё у нас будет прекрасно, вот увидишь.
– Как в сказке, да? – засмеялась Верочка. – «Они жили долго и счастливо и умерли в один день».
– Непременно, – Вадим тоже засмеялся. – А сейчас у нас будет пир на весь мир. Так чего же ты переживаешь?
– Я как раз этого пира и боюсь. Там будет столько чужих людей! И они все будут на нас с тобой смотреть. Мне от этого как-то не по себе становится.
– Ничего страшного. Я же тебя научил, как себя вести. Самое главное, постарайся не бояться, а то у тебя всё будет валиться из рук. Да, и вот ещё что: поменьше с чужими разговаривай. А то ты очень открытая, доверчивая, а люди этого не понимают. Они совсем из другого круга, и им твоя искренность будет просто смешна. Договорились?
– Хорошо. Я буду нема как рыба, – нисколько не обидевшись, сказала Верочка.
– Вот и хорошо. Рыбка ты моя золотая, принеси мне на своём хвостике счастья, – попытался Вадим шуткой скрасить неприятный разговор.
– С удовольствием! Я выполню любые твои желания. Но всего три, – улыбнулась Верочка. – Да, но только не проси сделать тебя морским владыкой, чтобы я у тебя бегала на побегушках, а то останешься у разбитого корыта.
– Хорошо. Первое моё желание: поцеловать тебя.
– И всего-то? Пожалуйста, – Верочка с готовностью подставила свои губки. – А второе желание?
– Второе? Теперь я хочу, чтобы ты меня поцеловала.
И это желание Верочка выполнила с удовольствием.
– А третье?
– А третье желание я тебе скажу сегодня ночью, – прошептал ей Вадим на ушко, отчего Верочка совсем смутилась. Кровь прилила к её щекам, и какое-то незнакомое доселе ощущение где-то в глубине организма разлилось приятной волной.
Но тут машина остановилась, Верочка выглянула в окно и ужаснулась. Это был совсем другой загс!
– Вадимка! Нас не туда привезли. Они всё перепутали! – запаниковала она.
– Ничего не перепутали. Мать перенесла наше заявление в этот загс. Разве она тебе этого не сказала?
– Нет, не говорила. Но зачем она это сделала?!
– Тот загс показался ей слишком простым, а этот Грибоедовский – самый лучший в Москве. Я не стал с ней спорить, пусть делает что хочет, лишь бы не ворчала.
– Но почему мне об этом не сказали?
– Верунь, я думал, что вы с матерью обо всём договорились. Ты же знаешь, я не лез в эти приготовления.
– Но как же так?! Ведь мои девчонки сейчас стоят там и ждут меня! А Зинка ведь моя свидетельница, как же без неё нас распишут?
Слёзы подкатили к глазам девушки, губы её задрожали. Верочка еле сдерживалась, чтобы не разрыдаться.