Позади этого коротышки какой-то мужчина в военной форме нёс коробку и букет роз. Фёдор Николаевич, кивая в знак приветствия, но при этом хмуро глядя себе под ноги, наконец-то дошёл до стола и сел во главе его.
– Так, а где виновники торжества? – строго спросил он хриплым басом, как будто вызывал провинившихся к себе в кабинет для взбучки.
Вот голос у Фёдора Николаевича в отличие от внешности соответствовал статусу очень важного начальника.
Николай Ефимович с Анной Брониславовной быстро подвели Вадима с Верочкой, а сами встали сбоку. Фёдор Николаевич поднялся из-за стола, подошёл к молодожёнам, пожал руку Вадиму, потом Верочке и сказал: «Молодцы! Поздравляю! Так держать!» Затем пожал руки родителям и бросил взгляд на военного. Тот передал подарок с цветами и, по привычке чеканя шаг, ушёл.
– Ну-с, а почему вы ещё не за столом? Я уж думал, что тут пир горой, а все ещё почему-то трезвые, – наконец-то улыбнулся Фёдор Николаевич.
Это для всех явилось приглашением, и гости радостно заняли места за красиво сервированным длинным столом. Инна постаралась сесть напротив приглянувшегося ей симпатичного блондина, но долговязый парень тут же уселся рядом с ней, чем вызвал у девушки трудноскрываемое раздражение.
Гости начали заполнять салатами и закусками фарфоровые тарелки. Радостный стук вилок сопровождало бульканье разливаемого по бокалам шампанского. Наконец все взяли в руки бокалы с золотистым пузырящимся напитком и посмотрели почему-то не на молодожёнов, а на противоположный конец стола.
Фёдор Николаевич поднялся, откашлялся и заговорил:
– Товарищи, мы собрались на очень важное мероприятие. Сегодня создаётся ещё одна ячейка социалистического общества…
Дальше речь шла о том, что надо быть благодарным нашей стране за то, что здесь люди могут жить счастливо, что поэтому нужно стремиться быть полезным своей родине. Потом он рассказал о международной обстановке, о предсмертных судорогах загнивающего капитализма, о преимуществах социалистического общества и так далее. Говорил он долго и утомительно. Инна подумала, что хоть речь комендантши общежития на проводах была и менее складной, но смысл был совершенно одинаковый.
«Может, есть специальный документ для ответственных работников, в котором напечатан образец тостов?» – усмехнулась она.
Все уже устали держать бокалы, и менее послушная молодёжь поставила их на стол. Наконец-то речь закончилась, и все с удовольствием произнесли «горько!», что всё-таки напомнило окружающим о том, что они присутствуют на свадьбе.
Верочка с Вадимом поднялись и поцеловались. А дальше уже на них особо не обращали внимания, лишь изредка, желая в очередной раз опустошить бокалы, произносили заветное «горько» и наблюдали, как жених целует невесту. Но Верочку это совсем не обижало. Напротив, она была рада, что всё внимание сосредоточено не на ней, а на том пузатом коротышке, который сидел на другом конце стола. Ей совсем не хотелось изображать веселье. Верочка с грустью думала о том, что сегодня она совершила самое большое за свою жизнь предательство по отношению к подругам и в то же время самый большой подвиг ради Вадима. Она так была поглощена своими мыслями, что не обращала внимания на окружающих и не увидела среди гостей Инну. А подруга тем временем старалась изо всех сил покорить симпатичного блондина, но тот почему-то оставался холоден к её томному взгляду и чарующей улыбке и весь вечер ухаживал за совершенно обыкновенной девицей, сидящей рядом с ним. В конце концов Инна смирилась с тем, что её кавалером на этой свадьбе будет прыщавый долговязый парень. А после того как Фёдор Николаевич обратился к долговязому, назвав его при этом племянником, Инна с интересом поглядела на своего ухажёра.