А как же быть с кровавыми ритуалами, о которых рассказали Михель с Людвигом? Может, приврали старики, перебрав пива? Надо бы с этим вопросом разобраться. Теперь и здесь как-то не верилось, что люди, создавшие себе кусочек земного рая, способны мучить и убивать подобных себе.
Пока все шло нормально. На улице, по которой он передвигался, не было ни души. Оружие у него стояло на боевом взводе, но стрелять в случае опасности не хотелось. В ночной тишине выстрелы прозвучат очень громко и переполошат всех. Лучше бы никто не выходил в эту пору на улицу и не обращал на постороннего внимания. Но ни в одном окне свет не горел и для тревоги поводов не было.
Он, все так же пригнувшись, дошел до угла, посмотрел по сторонам. Теперь нужно повернуть и через четыре дома будет нужный ему сарай. Днем, разглядывая в бинокль улицы Нойдорфа, он назвал так это и подобные ему строения. Но чистые и аккуратные постройки совсем не походили на то, что принято у нас считать сараями. Скорее «хозяйственное здание». Да, пожалуй, звучит лучше.
У ворот первым должен быть Штефырца. Мишка разбирается в замках и ему нетрудно вскрыть местные запоры. Вряд ли они слишком сложные. Вскоре должны подтянуться и остальные бойцы.
Так и случилось. Только вот результат оказался нулевым. То есть, было «хозяйственное здание», был вскрытый замок, была вся группа (за исключением, разумеется, Оруджева). Было даже место, где, по-видимому, до недавнего времени содержали пленных: небольшая комната с наручниками, прикованными к стене прочными стальными цепочками. А вот сами пленные как раз и не присутствовали. Не было их ни в комнате, ни вообще в этом чертовом сарае!
— Спокойно! — негромко сказал Миронов, когда они убедились, что американских актеров нет. — Пока ничего страшного не произошло. Будем методично обходить здесь каждый дом. Может быть, их куда-нибудь в приличное место на ночлег перевели. Ну не звери же эти немцы!
— Ага, не звери! — усмехнулся Монастырев. — У них, наверное, здесь бункер есть секретный, где они опыты над людьми производят…
Евгений удивленно посмотрел на него. Сюжет фильма, который собирался снимать Лазарофф, он в общих чертах подчиненным пересказывал. Те только что не хохотали во весь голос, слушая эту белиберду. И вот…
— Толик, — ласково сказал он. — Ты что, родной? Неужели всерьез поверил голливудским сценаристам? Какой, на фиг, бункер? Опомнись!
— Портос, — добавил Шишов, — что ты как дитя малое?
— А чего? — пробасил, хотя и вполголоса, Монастырев. — Раз есть немцы, да еще и фашисты, то обязательно должен быть секретный бункер! Я в книжке одной читал.