— Хорошо, — кивнул Евгений. — Иди, помоги ребятам со сборами. А я с человеком поговорю.
— С человеком! — сказал, будто сплюнул Толик, но, не переча, развернулся и вышел.
— Продолжим, сеньор? — повернул голову к пленному Миронов. — Давайте еще немного пообщаемся! Потом, к сожалению, я вынужден буду вас покинуть. Дела… Мы и так слишком долго задержались у вас. А в киноиндустрии, знаете ли, каждый час на счету. Время — деньги.
— Бросьте валять дурака, сеньор, как вас там… Уилсон! Да и не Уилсон вы никакой и не американец! Вы же русский! Что я, русского от американца не отличу?
— Вот как? — неприятно удивился Евгений. — И откуда такие познания?
— Был в Москве в пятьдесят седьмом году, — буркнул боливиец. — Совсем еще пацаном.
— А-а, фестиваль молодежи и студентов! — догадался Миронов. — Та-ак, сколько же вам сейчас лет?
Он поднял глаза к потолку, подсчитывая.
— Да, вы действительно тогда были мальчишкой!
— Не обольщайтесь, я просто хорошо выгляжу. Думаете, я все время здесь, в джунглях, провожу? Ничего подобного! Это только одна из моих лабораторий.
Евгений глянул на карту Боливии, которая висела на стене рядом с Распятием.
— Вот что это за отметки! А я все голову ломаю: что бы они значили? Да, судя по их количеству, вы действительно серьезный и богатый человек. Богатство помогает оттянуть старость?
— Еще как помогает! Лучшие врачи, косметологи, всяческие процедуры. Я надеюсь прожить еще очень долго.
— Это вряд ли, — негромко, словно про себя, заметил Миронов.
Дон Москосо напрягся.
— Послушайте, русский, я не знаю вашей фамилии, но это не важно. Деньги можно брать и безымянно. Я богат, и я могу заплатить за свою свободу. Я могу много заплатить.
Евгений задумчиво посмотрел на него, поднялся, достал из шкафчика второй стакан, налил в него немного виски и поднес к губам пленного.
— Выпейте.
Дон Хосе жадно припал к стакану. Миронов сделал глоток из своего.
— Как это вы мне давеча сказали? «Получение денег связано с такими трудностями, что не стоит и затеваться. Лучше мы будем заниматься привычной работой». Так, кажется?
Москосо даже поперхнулся и закашлялся. Евгений опять встал и заботливо похлопал его по спине.
— Зачем вы нас сравниваете? Вы — совершенно чужая, темная личность! А я — уважаемый и богатый человек! Что значит ваше слово и что — мое?
— Уважаемый — несмотря на то, чем вы занимаетесь? — улыбнувшись, спросил Миронов.
Но боливиец не смутился.
— Чем я таким особенным занимаюсь? Бизнес есть бизнес! Разве у вас не так?
— Совершенно не так! — честно сказал Евгений. — Вы даже не представляете, насколько не так!