Сцену на берегу наконец сняли. Теперь можно было подойти к Сидни, пока рабочие разбирали рельсы, а актеры, укрывшись в палатках, отдыхали и приводили себя в порядок.
— Закончили на сегодня, господин творец? — шутливым тоном обратился Миронов к режиссеру.
Тот поднял голову от сценария.
— А, это вы, Джек! Куда там — закончили! Пока солнце стоит высоко, можно еще поснимать. Мы тут, неподалеку, присмотрели чудную полянку, очень подходящую. Сейчас перебазируемся туда и продолжим.
— Тяжелый у вас труд, — посочувствовал Евгений.
— Хлеб в кино дается очень большим потом! — назидательно поднял палец Лазарофф. — Учтите это, если соберетесь перебираться из документалистики в наш огород.
— Избави бог! — рассмеялся «Джек Уилсон». — Я уж как-нибудь перебьюсь без высокого искусства.
— Все мы так говорим, — философски вздохнул режиссер. — Я ведь вам уже рассказывал, что когда-то тоже снимал документальные фильмы. И неплохо получалось, честное слово! Но потом что-то произошло, как русские говорят «взыграло ретивое», и вот я в художественном кино. «Оскаров» пока не получал, даже номинаций не было. Но вы заметили — я сказал «пока»! — Он вновь поднял вверх указательный палец. — Все мы начинаем с малого, с каких-то проходных фильмов, вроде этого «Зеленого ада». А потом уже и за серьезное беремся. Вот, к примеру, мой приятель Мел Гибсон. Австралиец, актеришка так себе. Но какой у него потенциал! Сразу чувствуется! Сейчас у него так себе роли, но все знают — и он в первую очередь — приближается что-то очень серьезное. Пока наберет вес, как актер. Но уже задумывается (это он мне за бутылкой как-то сказал) о режиссуре. И знаете, что хочет снять? Историю Христа! Причем все актеры будут говорить на древнееврейском и муки сына Божьего он покажет во всей их красе!
— Муки — в красе? — не понял Евгений. — Как это может быть?
— Не знаю, не знаю, — отмахнулся Лазарофф. — Ему виднее. Скорее всего, будет полный натурализм, так, чтобы люди в зале в обморок от ужаса падали.
— Сомнительная идея, — покачал головой Миронов. — Я считаю, что зрители приходят в кинотеатр, чтобы отдохнуть душой от тягот жизни. А если им и там будут показывать муки и страдания, то кто же тогда пойдет в кино?
— Не скажите, не скажите! У русских вот, например, есть такой режиссер — Тарковский. Я видел один его фильм, кажется, «Андрей Рублев» называется, про старинного художника. Так там в кадре живую корову поджигают, и она бежит, пылая. Жуткое зрелище, до глубины души пробирает! А вы говорите — отдыхать. Человека нужно заставлять сопереживать вместе с режиссером и актерами.