враг. Бери людей, действуй! А мы пока крысу из норы вытащим... Эй там,
палите костры, чтоб светло было!
До горожан быстро дошло, что пробил, наконец, час свободы. Впрочем, судя
по лицам, для некоторых это означало возможность безнаказанно свести счеты и
всласть пограбить, но Утер рассудил, что с такими можно разобраться и позже.
Пока же его слова возымели действие - взмахнув молотом, Корникс выкрикнул
несколько имен. Толпа взревела и бросилась на улицы. Утер кивнул и
направился к дому. За его спиной несколько человек уже разводили огромный
костер.
Как только рухнула дверь, организованное сопротивление обитателей особняка
разом прекратилось. Ворвавшись в дом, люди Минуция добивали тех, кто не
бросил оружие, искали и ловили пытавшихся спрятаться в многочисленных
закоулках и комнатах. С отчаянными криками разбегались рабы, наспех
вооруженные было хозяином. Они бросали оружие и, подняв руки, умоляли их
пощадить.
Стремительно миновав вестибул, Фульциний выбежал в атрий. Здесь, прижатая
к имплювию, все еще отбивалась челядь Гирция - трое или четверо слуг,
вооруженных кто чем, но среди них выделялся высокий германец в синей тунике.
Вспрыгнув на бортик имплювия, он ловко размахивал длинным мечом, не
подпуская к себе врагов. У его ног уже валялся окровавленный труп, на глазах
Фульциния он ранил еще двоих. Столкнувшись с таким отпором, вчерашние
крестьяне дрогнули и откатились к колоннам атрия. Германец захохотал и
высоко поднял меч - челядь тут же сплотилась вокруг него, готовясь дорого
продать свои жизни.
- Все равно перебьем, твари! - выкрикнул кто-то из нападавших. - На копья
подымем!
Из окон второго этажа вырывалось пламя, - то ли дом уже подожгли, то ли
само так вышло, - и в красноватых отблесках Фульциний всмотрелся в лицо
германца. Что-то в нем показалось ему знакомым. Пять дней назад, когда они
расставались с Венанцием в лесу под Эбуродуном, патриций описал ему
предводителя разбойников. По словам Венанция, у того не хватало половины
правого уха - в точности, как у этого. Могло ли это быть совпадением? Марк в
это не верил.
- Эй ты, - сказал он, решительно шагнув вперед. - Не Сигерик ли тебя
зовут?
Германец вздрогнул.
- Ты меня знаешь?
- Где Ливия, гад?!
- Кто?
- Девушка, которую ты похитил! Где она? Скажи и, может быть, я сохраню
тебе жизнь.
- О чем ты болтаешь?
- Пять дней назад. Постоялый двор под Эбуродуном. Ну! Говори, ублюдок!
- Ах, вот ты о чем.., - Сигерик усмехнулся. - Твоя что ли баба? Ну так я с
ней хорошо позабавился. Она у тебя ничего, римлянин. Из нее выйдет хорошая